Сюрприз под медным тазом
Шрифт:
Тетя Маша тихонько ахнула:
– Вот так дела! Мужа потеряла, так еще и под суд могу запросто угодить.
– Не вы одна.
– Я – жена. Я и наследница!
– У вашего мужа имеются двое сыновей, – сказал следователь, автоматически ставя против их трех имен галочки. – Ваши сыновья также являются наследниками своего отца.
– Нет! Все наследство мое! Мы с Толей еще пару лет назад написали завещания в пользу друг друга.
– Вот как.
И следователь стер галочки напротив имен Славы с Валерой, и наоборот, напротив имени тети Маши поставил сразу три галочки.
– А мне скрывать нечего! Все мое! Как пару лет назад мы с мужем решили, так решения своего и не меняли. И не в чем меня подозревать. Это распространенная практика среди супругов.
И ведь как раз пару лет назад Славку изгнали из семьи. Саша отметил этот факт машинально. И тут же подумал, ну, не странно ли, что именно в то же время тетя Маша с дядей Толей написали свои завещания. Как знать, может, случившиеся одно за другим эти два обстоятельства как-то связаны между собой?
Между тем помощники следователя раздали всем присутствующим листки бумаги и ручки.
– Я прошу всех сосредоточиться и написать предельно точно, кто и чем занимался в промежутке между двенадцатью и двумя часами пополудни.
Ага! Вот и время убийства нарисовалось. И спрашивать ничего не пришлось. Получается, дядю Толю убили еще до того, как все Купцовы спохватились, что он отсутствует. В три часа дня, когда они пустились на поиски, дядя Толя, исходя из фразы следователя, был уже мертв. И ни у кого из них в душе ничего не ёкнуло, когда дядя Толя делал последний свой вздох. Во всяком случае, у Саши точно ничего не ёкало. А еще внук называется!
Саше внезапно стало очень стыдно. Теперь единственное, что он может сделать для дяди Толи, это напрячь память и помочь следствию в поисках убийцы. Саша взял предложенный ему лист бумаги и начал старательно записывать все, что ему запомнилось с того момента, как дядя Толя их покинул. Точно так же серьезно отнеслись к заданию и остальные. На протяжении получаса в комнате стояла почти полная тишина, лишь время от времени кто-нибудь задавал наводящий вопрос:
– А что мы до туалета все по очереди ходили, это учитывать? Некоторые и по нескольку раз отлучались.
– А другие по двадцать минут сидели!
– А салат тетя Катя когда из машины принесла? До того, как мы первую порцию мяса приготовили, или уже после второй? Если после второй, то это уже около трех часов дня было и не считается.
В общем, все отнеслись к делу серьезно. Но на взгляд Саши, толку от этой затеи было чуть. Все они так или иначе отлучались на протяжении этих двух часов. Стопроцентного алиби не оказалось ни у кого. Ведь трудно было сказать, где именно напали злодеи на дядю Толю. Это могло случиться даже прямо у них на участке. Убийца забил старика-инсультника насмерть, припрятал на время его тело где-нибудь в кустах, а потом…
Вот с этим потом возникала серьезная загвоздка.
Если на то, чтобы убить дядю Толю, временного промежутка в десять-пятнадцать минут еще хватало, то на то, чтобы транспортировать его тело к машине, уже нет. Разве что дядю Толю прихлопнули сразу возле машины, чтобы далеко с трупом не бегать. Но извините, это же такой риск! Дубасить дядю Толю прямо посреди улицы. Пойти на него мог разве что полный безумец! А потом еще надо было раздобыть ключи от машины, отключить сигнализацию, открыть багажник, загрузить туда тело дяди Толи. И все это следовало проделать там, куда в любой момент мог выйти кто-нибудь из гостей.
Да, конечно, их улицей и особенно тем отрезком от последнего дома до леса мало кто пользовался. Но все-таки пользовались. Лично Саша нипочем не решился бы светиться на улице с трупом дяди Толи на руках. А вдруг кто пройдет мимо и увидит?
Когда все заполнили свои листки и потянулись сдавать их, Саша подошел к следователю Железнову одним из последним.
– Я тут нашел записку, которую вчера днем перед уходом потерял дядя Толя. Верней, не потерял, а выкинул. Может быть, она вам пригодится?
Следователь записку взял, но на Сашу посмотрел строго.
– Заляпал улику.
– Это не я! Это она на траве лежала, а там земля, роса, вот и испачкалась немножко.
– Да я не про это. Ты ее своими пальцами трогал?
– Ну, не чужими же.
– А это значит, что на записке полно твоих отпечатков.
Саше стало стыдно. И как он забыл такую примитивную вещь?
– Я не подумал, что эта записка может быть важна.
– Когда касается убийства, любой пустяк может быть важен. Это же улика! А теперь на улике находятся твои отпечатки.
Следователь бережно разгладил записку и положил ее в целлофан, а целлофан положил в папку и закрыл ее.
– Конечно, полноценной уликой она считаться не может, – заметил он уже спокойней, – потому что изъял ты ее против установленных правил. Мало ли, где ты ее взял. Может, совсем не там, где говоришь. Но к делу я эту бумажку приобщу. А что это за «Красные Комиссары» такие?
– Сам хотел бы это знать.
– Ладно. Спасибо тебе, парень, за сотрудничество.
Вот и та заветная минута, которая решает все.
– Может, я еще чем могу помочь?
Следователь взглянул на Сашу еще внимательнее:
– Хочешь нам помогать в расследовании?
– Очень!
– Это же ты обнаружил тело убитого?
– Мы со Славкой. И знаете, я считаю, вам нужно выяснить, что делал каждый из гостей вплоть до обнаружения тела дяди Толи.
– Нас интересует лишь тот промежуток, который соответствует времени убийства. Не больше и не меньше.
– Но труп могли запихнуть в багажник и позднее. Убили часа в два, а труп положили уже после. Мы ведь искали дядю Толю с трех часов дня до пяти. Потом еще на кладбище ездили…