Сюрприз со вкусом страсти

Колтер Кара

– Можно войти?

– Нет! – Если она не понимает язык его тела, значит, придется ей грубить.

Он не хотел, чтобы она видела его жилище. Она может подумать, что он оскверняет дом мечты Кейтлин.

Тревор ненавидел неожиданные вспышки воспоминаний. И особенно сегодня. Он представил себя и Кейтлин, впервые входящих в этот дом. Ее широко распахнутые глаза, взволнованный смех и слезы радости.

Говорят, что тяжелее всего пережить первый год после смерти любимого человека. Тревор сомневался, что это правда. Говорят, время лечит все раны, но

и в это он не верил.

– Тебе надо было позвонить, – сказал он, хотя, несмотря на беспорядок в доме, не мог отрицать связи с Джейси Трембли.

– Я пыталась, – произнесла она и вздернула подбородок. – Видимо, ты используешь телефон только для заказа пиццы.

Да, его телефон уже пару дней настроен на голосовую почту. И сообщения он не проверял.

– Могла бы догадаться: если я не отвечаю на звонки, значит, ни с кем не хочу общаться.

Джейси вздрогнула, и Тревору стало совестно. Она жила более чем в трех тысячах миль от Калгари, в Торонто. Очевидно, она приложила огромные усилия, чтобы быть с ним в эту ужасную вторую годовщину.

Она была единственной из всех его друзей и родственников, кто никогда не уклонялся от обязанностей. Она отказалась от своих музыкальных клиентов и бросила мужа, чтобы быть рядом со своей лучшей подругой – женой Тревора – в те последние недели, когда та умирала от рака. Благодаря Джейси Кейтлин была дома до самого конца.

Тревор впустил Джейси. Даже под курткой, которая выглядела недостаточно теплой для холодной погоды, она казалась худее, чем прежде. Она коротко остригла светлые волосы, и те, постепенно отрастая, торчали во все стороны. Ее уши, открытые благодаря новой прическе, были аккуратными, как у куклы, и розовыми от мороза. Несмотря на январский холод, она не носила шапку. Со стрижкой под ежик ее глаза казались огромными, а черты лица задорными.

Она слегка накрасилась, но он заметил веснушки на ее дерзко вздернутом носу.

Зачем Джейси приехала?

Она явно устала. В глубине ее зеленых глаз видна неутолимая печаль.

Ему стало еще более стыдно за свое резкое приветствие. Внезапно он понял, как рассердилась бы на него Кейтлин, если бы узнала, как тот принимает ее самую дорогую и верную подругу.

Но Тревор злился не на Кейтлин. И не на Джейси. Он был зол на весь мир. Он чувствовал бессилие и ярость из-за неспособности что-либо изменить.

Его нынешний мир – темное пространство, в котором он находился и в котором пытался занять себя компьютерными играми и просмотром телевизоров, – был не тем миром, куда можно было пригласить Джейси, независимо от ее благих намерений.

Он пригладил рукой волосы:

– Слушай, сегодня не лучший день.

– Думаешь, я не знаю, что сегодня плохой день? – недоверчиво и раздраженно спросила она.

Джейси не уходила. Она не стала ждать его объяснения или приглашения, а положила руку на его обнаженную грудь. Ему показалось, что прикосновение обожгло его. Разве ее рука не должна быть холодной, если она была на улице без перчаток?

Прежде чем он успел придумать отговорку,

Джейси оттолкнула его в сторону. Учитывая ее невысокий рост, она обладала шокирующей силой. Он впервые заметил довольно пугающую деталь. Один из чемоданов на колесиках тащился за Джейси, как послушный щенок, пока она заходила в дом.

Остановившись, она огляделась. Темные задернутые шторы, коробки из-под пиццы, смятая одежда на полу и пыль.

Он неохотно закрыл дверь из-за холодного воздуха, ворвавшегося следом за Джейси, потом повернулся и уставился не на нее, а на ее чемодан.

Он не совсем понимал, что означает появление Джейси Трембли в его доме с таким чемоданом.

Хотя был почти уверен, что его ждут неприятности.

Джейси глубоко вздохнула, когда ее глаза привыкли к сумраку внутри дома. Там было душно и пахло отвратительно.

Судя по тому, как выглядело жилище Кейтлин, было очевидно, что Тревор окончательно вымотался. Хотя она знала: он выдерживал испытания, выходящие за пределы того, что может вынести любой другой человек.

Несмотря на нынешнее состояние жилья, у Джейси было ощущение возвращения домой. Она провела здесь так много времени! Дом напоминал, скорее, особняк из фильма или со страниц журналов.

Архитектурный стиль представлял собой смесь современности и консерватизма. На первом этаже была открытая планировка, обзор шел от входной двери до задней части дома. Огромные окна во всю стену были в обоих концах помещения. Обычно через передние окна с видом на озеро лился ослепительный свет. Теперь они были закрыты тяжелыми портьерами.

Кейтлин удалось сделать похожее на пещеру пространство уютным и гостеприимным благодаря неожиданному использованию цвета и текстуры. Секционный диван бирюзового цвета и стулья с розовыми акцентами привлекали внимание к камину из бразильского камня.

Гостиная плавно переходила в столовую с большим деревянным столом, привезенным из двухсотлетнего фермерского дома. За столом помещалось двадцать человек.

Дальше была кухня, чьи современные линии резко контрастировали со старым столом. Белые нижние шкафы, много мрамора и нержавеющей стали. Кресла с мягкой розовой обивкой у стола-острова и еще больше окон с видом на бассейн и площадку для гриля.

Но сегодня ставни на этих окнах закрыты.

В помещении всегда пахло гвоздиками – цветами, которые обожала Кейтлин. Тревор приносил ей букеты по нескольку раз в неделю, особенно когда та заболела.

Дом всегда был великолепным, роскошным, но в то же время молодым, веселым и полным энергии. Он воплощал идею Кейтлин об идеальной жизни.

Теперь жилище указывало на то, что все временно. Дом превратился в грязную холостяцкую квартирку, полную коробок из-под пиццы и носков на полу. Наверное, там валяются даже трусы Тревора. Джейси отвернулась.

У него было три телевизора! Один над каминной полкой, а два других – по обе стороны от первого, на уродливых регулируемых подставках. Вокруг телевизоров красовались спутанные электрические провода.