Сюрприз

Квик Аманда

— Что там? — спросила Имоджин. Мир больше не качался и не вертелся. Похоже, она чувствовала себя уже лучше.

Уфтон удовлетворенно кивнул головой.

— Рана неглубокая, миледи. Вы поправитесь быстро. — Он взял бутылку с бренди. — Вы сможете сделать приличный глоток, мадам?

Имоджин заморгала глазами.

— Отличная идея, Уфтон. — Она позволила ему влить солидную дозу крепкого бренди в рот. Обжигающая жидкость достигла желудка, приятная теплота растеклась по жилам. Она снова заморгала глазами и блаженно улыбнулась

Маттиасу. Но ответной улыбки не последовало, лицо его осталось серьезным.

— Вы подержите ее, сэр? — тихо проговорил Уфтон.

Маттиас сел на валик дивана, обнял ее и придавил ей ноги — не очень сильно, но так, что она не могла вырваться.

— Прости меня, Имоджин, — сказал он.

— За что? — набросилась на него она. — Ты не сделал мне ничего плохого. Наоборот, ты вел себя сегодня просто героически! Это потрясающе! Я в душе всегда верила в то, что ты человек дела.

Уфтон плеснул бренди на открытую рану. Имоджин вскрикнула и второй раз в жизни потеряла сознание.

Глава 21

Спустя три дня Имоджин, уютно устроившись на диване в библиотеке, пила чай и болтала с Горацией, когда в библиотеку ворвалась Патриция.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она, снимая шляпу.

— Спасибо, очень хорошо, — ответила Имоджин. — Плечо еще побаливает, но, в общем, заживает неплохо благодаря Уфтону н его лечению с помощью бренди.

— Не напоминайте мне об этом, — поморщилась Патриция, бросая цветастую шляпу на стол. — Честное слово, никогда не забуду выражения лица Маттиаса, когда он держал вас, а Уфтон лил бренди на рану.

Имоджин оживилась:

— А какое выражение лица у него было?

— Прямо зверское! — Патриция села на стул и потянулась за чайником. — В этот момент я поняла, почему его называют Безжалостным Колчестером. — Это потому, что он переживал за меня, — сказала Имоджин. Она ожидала, что Патриция скажет, каким взволнованным и встревоженным было лицо Маттиаса, который понимал, насколько ей было больно. Но слово «зверское» было весьма выразительным и отлично характеризовало глубину его переживаний.

Горация посмотрела на разрумянившуюся, сияющую Патрицию:

— Похоже, ты в отличном расположении духа, дорогая! Довольна поездкой?

— О да! — Румянец Патриции стал еще гуще. — Очень даже! Хьюго мастерски правит лошадьми! Мы были в центре внимания в парке. Кстати, Имоджин, он передает вам приветы и свои сожаления по поводу того, что не увидит вас сегодня вечером на балу у Шелтонов.

Имоджин наморщила нос:

— Маттиас запретил мне выезжать из дома по крайней мере в течение двух недель… Он совершенно непреклонен в этом отношении. Мне пока не удается переубедить его.

— Он говорит, что вы его страшно напугали в тот день. — Патриция налила в чашку чай. — Он сказал, что, учитывая его чувствительную натуру, ему понадобится не одна неделя, чтобы прийти в себя.

— Гм… —

Имоджин отхлебнула из чашки. — Мне недавно пришло в голову, что на свои слабые нервы и повышенную чувствительность он ссылается лишь тогда, когда это ему выгодно. А во все оставшееся время он об этом полностью забывает.

Патриция засмеялась:

— Наверно, вы правы… Жаль, что вы пропустите вечера и балы на этой неделе. Вы и мой брат — сейчас главная тема разговоров в обществе. Нас с Хьюго сегодня то и дело останавливали в парке. Всем интересно узнать подробности о событиях в Замарском музее.

Горация хмыкнула:

— Я думаю, это главная причина, почему Колчестер настаивает, чтобы Имоджин не принимала никаких приглашений в течение двух недель. Он не намерен удовлетворять любопытство светского общества.

— Вы абсолютно правы, Горация, — сказал Маттиас, появляясь в дверях. — У меня есть более интересные занятия, нежели вести светские беседы о деле, которое столь сильно подействовало на мои нервы.

— Это ты, Колчестер! — заулыбалась Имоджин. — А мы ждем тебя. Ну как, получил ты от Феликса информацию, которую ждал?

— Да. — Маттиас подошел к дивану и быстро, но по-хозяйски крепко поцеловал жену.

— Это что за информация? — заинтересовалась Патриция.

— Ну как же… Ответ на вопрос, что произошло на севере. Как ты знаешь, мистер Дрейк и его сестра отказались отвечать на какие-либо вопросы. Они сообразили, что Люси не написала в дневнике о тайне, которая стала ей известна.

— Но, сопоставив сведения, которыми мы располагали с Имоджин, с теми, которые раздобыл Феликс Гластон, я наконец-то сумел восстановить всю картину. — Маттиас сел на диван рядом с Имоджин и посмотрел на Горацию. — Не сомневаюсь, что вы найдете ее весьма интересной.

— Почему вы так думаете? — спросила Горация.

— Вы помните жуткую историю о двух близнецах из замка Данстоук?

— Конечно. — Горация широко раскрыла глаза. — Только не говорите, что мистер Дрейк и леди Линдхерст — это те самые порочные близнецы!

— Однако именно так оно и есть, — сказал Маттиас.

— Но ведь они не близнецы! — недоуменно воскликнула Патриция.

— Близнецы не всегда абсолютно одинаковы, — напомнила Имоджин, потянувшись за чайником, чтобы налить чаю Маттиасу.

— Именно. — Маттиас нахмурился. — Позволь мне самому это сделать, тебе следует поберечь плечо. — Он взял чайник из рук Имоджин. — Селена и Дрейк сбежали после того, как подожгли дом с целью погубить лорда Данстоука. При этом с собой прихватили все его драгоценности, на что и жили в течение последних трех лет.

Воображение Имоджин восполнило недостающую информацию.

— Они взяли себе новые имена и переехали в Лондон… У них было достаточно денег, чтобы вести светскую жизнь, и актерских способностей, чтобы играть роль, которую они себе выбрали. Никто и не подумал задавать им вопросы,