Сжигая мосты

crazy-mum

========== Глава 2 ==========

Прошёл уже почти месяц с того неудавшегося ужина, а Эдвард всё ещё не завершил свой важный проект. Он появлялся дома поздно ночью, когда мы с Ренесми уже спали. Он изредка находил свободную минутку, чтобы позвонить нам днём и просто узнать, как у нас дела, но этого было слишком мало для меня и для Ренесми. Я скучала по Эдварду, особенно поздними вечерами, когда в одиночестве лежала в нашей кровати и ждала его возвращения до тех пор, пока мой разум не погружался в Царство Морфея. Дошла до того, что ночами видела эротические сны с собственным мужем в главной роли и, проснувшись, мечтала о том, чтобы это оказалось явью. В такие минуты я тихо поворачивалась к спящему Эдварду и осторожно обнимала его сзади, прижимаясь к его широкой спине

всем телом, зарываясь носом в его растрёпанные волосы, вдыхая такой любимый, родной, сладковатый цветочный аромат его тела. Он не реагировал на мои прикосновения, продолжая мирно сопеть, а я не решалась будить его, зная, как муж выматывается, работая над этим проектом, будь он неладен. Понимала я также и то, что работа много значит для Эдварда, она всегда занимала немаленькое место в его мыслях, но никогда ещё она не была в ущерб семейным отношениям. Лежа так без сна, обнимая обожаемого мужа, я успокаивала себя тем, что его компания ещё не имела дела с таким важным проектом, как поглощение. При всём своём недопонимании сути, я всё же осознавала, что этот процесс несёт за собой некоторые риски, которые необходимо просчитать и взвесить, прежде чем принять окончательное решение, иначе можно было загнать собственную фирму в кризисную ситуацию. Эдвард не мог этого допустить, и я оправдывала его отсутствие в нашей жизни именно этим. Мне не хотелось даже допускать мысли, что он разлюбил меня, что больше не нуждается в нас, как раньше, этого бы я не вынесла. Я лежала так, постепенно успокаиваясь от тихого размеренного дыхания Эдварда, ощущая тепло его стройного тела, наслаждаясь прикосновениями к его гладкой коже, и верила, что скоро у нас всё будет хорошо, только бы пережить этот этап нашей жизни.

Однако проснувшись рано утром в одиночестве, я вновь ощущала пустоту и тревогу. Эдвард уже ушёл. Противный камень продолжал висеть на сердце, давя на него своим непомерным грузом и мешая мне дышать полной грудью. На автомате я вставала, умывалась, одевалась, стараясь не думать ни о чём, затем шла готовить завтрак для себя и дочери. После будила Ренесми, стараясь изображать счастье и веселость на своём лице, помогала ей одеться, умыться, и мы вместе завтракали, болтая о предстоящих делах на день.

Каждый день, помимо выходных, я водила дочь в группу дошкольного развития. Ренесми нравилось посещать эту группу. Там она могла общаться с другими детьми, играть, учиться правильно вести себя в социуме. Преподаватели обучали детей чтению, детским песенкам и весёлым играм. Время от времени они ставили небольшие спектакли по мотивам сказок для самых маленьких. Ренесми очень расстраивалась, если Эдварду не удавалось посетить выступление, где она играла роль какого-нибудь зайчика или лягушки. Но я пыталась компенсировать его отсутствие двойным вниманием к дочери, хоть и понимала, что это никак не заменит ей внимание отца. Однако к моему удивлению, в последнее время Ренесми всё реже вспоминала папу, всё реже просила позвонить ему на работу, а иногда и вовсе весь день не вспоминала о его существовании, что с одной стороны меня настораживало и волновало, но с другой я понимала, что ей так легче смириться с его временным, но фактически полным отсутствием.

После занятий я забирала её из группы, и мы обычно шли перекусить в наше любимое кафе, где подавали отменный капучино и вкуснейшую сдобу, которая буквально таяла во рту. Ренесми обожала такие посиделки в общественных местах, она без умолку болтала, посвящая меня во все переживания и эмоции, которые она испытала на прошедшем занятии. Иногда Ренесми прямо за столом в кафе громко пела новую детскую песенку, выученную за день, воодушевленно мотая ногами и наклоняя голову в разные стороны в такт музыки. Я внимательно слушала, радуясь веселому настроению своего ребёнка, не обращая внимания на то, что все посетители обратили на нас свой взгляд и отнюдь не все выглядели довольными.

Наши будничные дни проходили довольно однообразно. В свободное от занятий время мы ходили за покупками, готовили обед или ужин, читали книжки или вместе смотрели новые серии её любимого мультфильма. Я старалась поддерживать чистоту и уют в доме, и дочь повторяла все мои действия. На такие случаи у неё имелся целый арсенал игрушечных копий бытовой техники, начиная от пылесоса и заканчивая стиральной машинкой, что позволяло нам вместе весело и с игрой убирать дом.

Но и выходные дни зачастую проходили в том же режиме. Эдвард проводил все субботы в офисе, и только редкие воскресенья он оставался дома. Однако и тогда муж запирался в своём кабинете, ведя телефонные переговоры или просматривая бумаги с отчётностью и планы. Когда он выглядел таким сосредоточенным, погружённым в работу с головой, мы с Ренесми не решались его беспокоить, зачастую уходя из дома на прогулку в парк.

Время от времени по воскресеньям к нам приезжал Карлайл со своей женой Эсми. Их визиты были достаточно редкими из-за значительного расстояния, которое им приходилось преодолевать, чтобы посетить наш дом. Ведь несмотря на общественное и профессиональное признание Карлайла отличным хирургом, он отказывался от умопомрачительных предложений ведущих клиник страны и продолжал работать в неприметной больнице Форкса. Мы же с Эдвардом сразу после свадьбы переехали в Сиэтл, где и поступили в колледж. Сначала мы жили в комнате общежития, а когда я забеременела, Эдвард приобрёл небольшую квартирку на окраине города. Этот дом, в котором мы жили сейчас, мы смогли себе позволить только год назад, когда компания Эдварда начала приносить неплохую прибыль.

Дочка радовалась визиту бабушки и дедушки, хотя в основном время с ней проводила мать Эдварда, в то время как Карлайл запирался с мужем в кабинете, обсуждая тонкости ведения бизнеса. Иногда из-за двери до нашего слуха доносились их громкие споры.

— Ты не понимаешь! – раздавался грозный голос Карлайла. – Дешевые допплеры могут искажать качество показателей, от этого могут пострадать пациенты!

Карлайл был гуманным до мозга костей. Он обожал свою работу, обожал помогать людям, спасать им жизни. Для него было недопустимым экономить на здоровье людей.

— Карлайл, — строго парировал Эдвард, — мы пытаемся удешевить мониторы, чтобы не такой уж большой бюджет слабых государств смог позволить себе приобрести партию таких аппаратов в основные больницы страны. Это наша главная задача. Как ещё ты предлагаешь сделать это оборудование доступным? Пойми, я тоже преследую благие намерения в каком-то смысле.

— Твои основные намерения – заработать прибыль!

— Отец, ну а для чего по-твоему открывают фирмы, начинают ведение бизнеса? Естественно, я хочу на этом заработать. Я уже нашёл потенциальных покупателей, осталось внедрить разработки в производство и заключить пару контрактов.

— Тебя не переубедить, — сдавался Карлайл уже тише, избавляя нас от участи быть дальнейшими свидетелями их переговоров.

Позже Эдвард объяснял мне, что его компания параллельно с поглощением собирается разработать новую линейку кардиомониторов, которые должны быть простыми в обращении и достаточно дешевыми, чтобы пойти на экспорт в развивающиеся страны.

Погружаясь в привычные повседневные заботы, я отвлекалась от мрачных мыслей, которые всё чаще посещали меня по ночам. Что-то не давало мне покоя, какая-то тревога, которая засела в моём сознании, словно червь в яблоке, и пожирала меня изнутри, оставляя после себя отвратительный чёрный след. Я боялась потерять Эдварда, боялась, что наше хрупкое семейное счастье разобьётся о скалу недосказанности и недопонимания.

Этим утром я проснулась и поняла, что за всеми своими внутренними переживаниями и тревогами я не заметила, как пролетело время и до Рождества осталась всего неделя. Неожиданно я почувствовала легкое чувство радости в предвкушении этого доброго семейного праздника. Так всегда ощущаешь себя в ожидании чуда, ведь Рождество всё-таки был одним из волшебных праздников, сулящий исполнения желаний. Я вдруг поверила, что наступление этого дня как-то исправит ситуацию в нашей семье, повернёт всё на сто восемьдесят градусов. Я как ребёнок загорелась идеей подготовить невероятное празднование, которое стало бы самым запоминающимся за все последние годы.