Сжигающий суд
Шрифт:
– Добрый день, Джо, – сказал Марк.
Что-то дрогнуло в лице Хендерсона, но он по-прежнему выглядел человеком, испытывающим невыносимые страдания.
– Ну что, старина, – сказал Марк, приветливо положив руку ему на плечо. – Этой ночью, несмотря на ваш возраст, вы работали как лошадь, и, конечно, очень устали. А что это за забавная история приключилась у вас с дядей Майлзом?
– Мистер Деспард, – спокойно вмешался Бреннан. – Я перестал понимать вас. Сейчас вы называете историю с дядей забавной, а всего пять минут назад всерьез рассуждали о призраках и «неумирающих». Что означает эта перемена?
– Я не знаю… – смутился Марк. – Но мне показалось, что вы заинтересовались версией Стивенса. И когда один из Хендерсонов снова увидел призрак, я подумал, что это уж слишком… Он снова повернулся к старику и сказал сухо: – Попытайтесь взять себя в руки, Джо. Здесь полиция.
Хендерсон со страхом, будто эта новость была для него еще одним ударом, вытаращил глаза. – Полиция… Кто ее прислал?
– Ваша жена, – ответил Бреннан.
– Это неправда! Вы обманываете меня!
– Не будем спорить. Я бы хотел, чтобы вы повторили все, что сказали мистеру Огдену Деспарду относительно призрака его дяди…
– Это был не призрак, – с трудом запротестовал Хендерсон.
Стивенс с тревогой отметил, что старик был явно не в себе.
– По крайней мере, это не походило на призрак, насколько я о них слышал. Он был… Он был…
– Живой?
– Я не знаю, – жалобно вымолвил Хендерсон.
– Что бы это ни было, попытайтесь подробно нам все рассказать, – попросил Марк. – Прежде всего, где вы его видели?
– Там, в спальне, – проговорил Хендерсон, указывая на дверь. – Вы помните, что вчера вечером после приезда мисс Эдит мы все отправились в большой дом. Мисс Эдит приказала мне включить отопление, и я занялся этим делом, пока вы спорили в библиотеке. Потом в три часа все пошли спать. Вы помните это?
– Да, – сказал Марк.
– Вы со мной должны были пойти искать брезент, чтобы натянуть его на вход в склеп. Но вы показались мне очень уставшим, дело было простое, и я сказал, чтобы вы тоже шли спать, а я справлюсь один. Вы поблагодарили меня и предложили выпить на посошок…
– Да, я прекрасно все это помню…
– Погодите… да… в спальню я пришел сразу. Вначале вспомнил, что брезент лежит не у корта, а у меня дома, потому что еще месяц назад я брал его, чтобы зашить дырку. Я вернулся сюда. В доме было темно. Я повернул выключатель в комнате, но свет не зажегся. Это мне очень не понравилось, но, к счастью, у меня был фонарь. Я взял брезент в углу у двери и отправился к склепу. И все время, пока я укладывал на углы брезента камни, мне казалось, что вот-вот он поднимется из-за того, что кто-нибудь захочет выйти наверх… Как только я закончил, я быстренько вернулся сюда, закрыл и забаррикадировал входную дверь. Но я не трус! Я самый обыкновенный человек, мистер Марк может это подтвердить!
Электричество не работало, а когда я захотел увеличить свет фонаря и стал выворачивать фитиль, он тоже погас! Я не стал снова зажигать его, а пошел в свою комнату, чтобы включить освещение. Вхожу, значит, в комнату и вдруг слышу свое кресло-качалку! Оно раскачивалось с хорошо знакомым мне скрипом! Я взглянул в сторону окна, где стояло кресло, и увидел, что кто-то сидит в нем и качается!
Через окно проникало достаточно света, чтобы я смог узнать в нем вашего дядю, мистер Марк. Он раскачивался в моем кресле точно так же, как всегда, когда он заходил ко мне в гости. Я прекрасно мог различить его лицо и руки, они были совершенно белыми… Он даже сделал жест, собираясь пожать мне руку!
Я бросился вон и захлопнул дверь, но ключ был с другой стороны, и я слышал, как ваш дядя поднялся и последовал за мной. Затем я споткнулся, упал и ударился головой скорее всего о диван. Потому что именно около него и нашел меня ваш брат Огден, когда влез в окно. Он и привел меня в сознание.
Хендерсон устало закрыл глаза.
Все присутствующие, не говоря ни слова, переглянулись, затем Бреннан подошел к выключателю и повернул его. Свет зажегся. Глядя на Хендерсона, он несколько раз повернул выключатель. Стивенсу захотелось вдохнуть свежего воздуха, и он вышел из дома. Он видел, как Бреннан направился в спальню и через некоторое время тоже появился на улице.
– Если я вам больше не нужен, – сказал Стивенc, – позвольте мне сходить позавтракать.
– Идите. Но я хотел бы видеть вас сегодня с женой. Поэтому прошу вас быть дома. А мне предстоит немало потрудиться, немало! – сказал он, сделав ударение на последних словах.
– Что вы думаете обо всем этом? – спросил Стивенc, кивнув в направлении домика.
– Если этот тип лжет, то он самый оригинальный лжец из тех, которых я встречал за тридцать лет.
– Ну хорошо… В общем, до встречи!
– До свидания. Было бы очень хорошо, если бы ваша жена вернулась до вечера, мистер Стивенс…
Несмотря на то, что стрелка часов уже перевалила за одиннадцать, Мэри все еще не было дома. Правда, выяснилось, что она уже приезжала, но уехала снова, оставив мужу записку, что завтрак в буфете.
Стивенс медленно пережевывал все, что приготовила Мэри, когда мысль, внезапно пришедшая ему в голову, заставила его встать и отправиться к телефонному столику, где лежала рукопись Годена Кросса. На титульном листе рукописи он прочел: «Опыт повествования об отравлениях через годы. Годен Кросс. Филдинг Холл, Ривердейл. Нью-Йорк».
Стивене снял телефонную трубку.
– Алло, алло! Девушка, вы не могли бы сказать мне, был ли сегодня ночью междугородный разговор отсюда, с этого номера?
– Этой ночью… Да, сэр, Ривердейл три, шесть, один!
Повесив трубку, Стивенс прошел в библиотеку и взял с полки «Господ присяжных». С задней стороны обложки на него глядел Годен Кросс. Лицо худое, умное, выражение мрачное, глаза с тяжелыми веками, волосы черные, с небольшой сединой. Он вспомнил о споре, который возник в связи с тем, что утверждали, будто в то время Годену Кроссу было сорок лет.
Стивенс поставил книгу на место и поднялся наверх. Открыв платяной шкаф, где висела одежда Мэри, он осмотрел ее. Гардероб был небольшой, основная часть его находилась в Нью-Йорке.
В ожидании время тянулось медленно. Стивенс попробовал читать, затем послушал радио, поразмышлял, не выпить ли ему виски, однако отказался от этой затеи. В четыре часа пополудни он вдруг выяснил, что кончился табак; это обрадовало его, так как надо было отправиться в лавку.
Несколько дождевых капель упали на лицо Стивенса, когда он вышел из дома. Он пересек Кингс-авеню и направился к вокзалу. Стивенс уже почти добрался до лавки аптекаря, украшенной витриной с большими красными и розовыми электрическими фонарями, и тут, точно так же как и вчера, ему показалось, что кто-то зовет его. Он оглянулся. Дверь между двумя витринами магазина «Дж. Аткинсон. Бюро похоронных торжеств» была открыта, и с порога кто-то подавал ему знаки рукой.