Т-34 — амазонский рубеж
Шрифт:
Ни сеньор, ни товарищ капитан не возражали. Шкипер уверенно двинул к дому морской походкой вразвалочку, словно под ним была палуба, а не земная твердь.
Когда он проходил мимо шеренги танкистов, Суворин не удержался от восторженного замечания, рассматривая хоть и потрепанный, но все равно роскошный наряд: «Царские одежды». Гость польщенно улыбнулся и ответил Ивану, приняв реплику за комплимент: «Сразу видно знающего человека. Похоже, молодой человек везде успел побывать, в том числе при королевском дворе». С этими словами он в два шага поднялся по ступеням крыльца и скрылся в доме.
Вскоре
— Навестим Вальтера. Становись! — Капитан Ковалев окинул цепким взглядом шеренгу танкистов и подал команду. — К маши-и-не! По местам!
Черный отрезок строя рассыпался на трех людей, бегущих к танку. С лязгом захлопнулись люки.
На мгновение стало тихо, все как будто замерло.
На кухне опять загремело. В мир вернулись звуки. Шкипер ругался, как пьяный матрос, загулявший в портовой таверне.
— Вперед, — сказал Ковалев и скомандовал по внутренней связи заводить двигатель.
«Тридцатьчетверка» мерзко загудела на холостых оборотах.
— Иван, к дому Крауса! — приказал командир.
Суворин увеличил обороты двигателя, включил скорость и плавно потянул на себя правый рычаг. «Тридцатьчетверка» легко развернулась на околице и запылила по дороге через селение самоверов.
Под гусеницами «соточки» лежала дорога, накатанная телегами.
Ковалев подключился к бортовой связи:
— Доложить о готовности!
— Заряжающий готов!
— Механик готов!
— Стрелок готов. Рация или сломалась, или, кроме нас, в эфире никто не работает.
Когда за кормой танка остались последние деревянные дома, механик-водитель прибавил скорости. Чтобы срезать путь, он махнул напрямую через поле, заросшее высокой травой с розовыми стебельками. Из геометрии Эвклида, сам не подозревая этого, Иван знал лишь одну аксиому: кратчайший путь между двумя точками — прямая.
На противоположном краю розового поля белел свежестругаными бревнами одноэтажный домик. Рядом с ним стояла фигурка человека, смотрящего на танк из-под руки. Человек быстро оценил обстановку и, не дожидаясь, когда танк подъедет, стремительно забежал в дом.
Поле закончилось. Розовый от пыльцы танк выехал на землю.
«Тридцатьчетверка» со скрежетом остановилась. Танкисты привычно стукнулись шлемами о скобы внутри башни.
Суворин поставил машину в двух десятках метров от дома. Неизвестно, что у фрица на уме. Любой рукастый боец второго срока службы может зарыть снаряд вертикально в землю. Всех делов — свинтить предохранительный колпачок и взвести боек взрывателя. Мина нажимного действия готова. Просто и эффективно. Экипаж танка возносится на небо или попадает в другое загробное место.
В перископ командирской башенки хорошо были видны стены, дверь и крыша дома, срубленного из цельных бревен. Резные перила крыльца поблескивали подтеками янтарных капель смолы. На окне шевельнулась занавеска. Хозяин не спешил с распростертыми руками навстречу гостям.
Ковалев открыл бронекрышку и наполовину высунулся из люка. Он помахал рукой, привлекая внимание немца, и громко выкрикнул:
— Вальтер, камрад дорогой, выходи! Поговорить надо.
Дверь распахнулась. В проеме показался рослый штандартенфюрер, голый по пояс, в одних штанах и босиком. На крыльцо он выходить не стал. Сложив ладони в рупор, он прокричал:
— Уезжайте, к вам у меня счетов нет! Так будет лучше для нас всех, камрады!
— Снаряды-то отдай, будь человеком! — Степаныч попробовал договориться по-хорошему.
— Они мне нужнее. Все, разговор окончен! — рявкнул немец. — Прочь!
— В смысле «Пошли вон!» или у нас с тобой «прочные отношения»? — Ковалев еще пытался шутить, в последней попытке сгладить ситуацию. — Что конкретно ты имеешь в виду?
Выкрикнув-выплюнув ответ, Краус с силой захлопнул дверь. За миг до того как дверь закрылась, Ковалев успел заметить, как за плечом Вальтера шевельнулась тень. В сумрачных сенях было трудно что-то лучше рассмотреть, но Александр был готов поклясться, что видел смазанный рыцарский силуэт с боевым топором внушительных размеров наперевес.
Командир скрылся в башне, лязгнув напоследок люком. Окончательное решение ворюги-эсэсовца он выслушал. Пришло время побряцать оружием. Покажем, кто здесь на острове настоящий хозяин. То, что они предполагали и во что не хотели верить, подтвердилось. Мало того, что ночью, тайком украл снаряды, так еще и разговаривать по-человечески не хочет. Степаныч почувствовал, как гнев начинает закипать внутри него.
Если враг не сдается, его уничтожают. Сколько волка ни корми, он все равно в лес смотрит. Нет, не смотрит, приглядывается, как половчее тебе горло клыками прихватить. Примерно в таком порядке сменяли друг друга мысли, состоящие из мешанины пословиц и штампов в голове командира. У него неприятно засосало под ложечкой. Страшно хотелось побыстрее разобраться с проблемой, возникшей из-за упертого немца. Нет, фашиста. Раскрасим серые райские будни в цвета поярче.
— Марис… осколочным заряжай!
Заряжающий подал снаряд.
— Командир, так и будем стоять на месте? — в наушниках раздался обеспокоенный голос механика.
— Иван, попробуем зайти сбоку. Правее! Виктор, действуй по обстановке! — скомандовал капитан.
Этим «по обстановке» озадачился стрелок-радист. Он давно держал на прицеле пулемета домик и лишь ждал команды «огонь», чтобы перечеркнуть врага короткой очередью. Команды «действовать по обстановке» в его солдатском запасе не было.
— Стрелять по ногам, — пояснил Степаныч и скомандовал: — Ваня, нажми на стену, чуть-чуть.
Танк взревел и двинулся с места, огибая дом по дуге и вздымая пыль. Башню отвернули. Розовая «тридцатьчетверка», гордость советского танкопрома, осторожно подъехала к дому.
«Соточка» медленно ткнулась в крыльцо дома и обрушила его, а затем плавным движением по касательной зацепила бревенчатую стену с торца, вывернув ее наружу, как гнилой зуб. Этому фокусу механика научил один пожилой танкист из Кирова. Стена вылетает, а весь дом стоит как стоял. В него можно загнать танк и устроить засаду. И с воздуха — дом себе и дом. В этот раз у нас была другая задача — вытащить на белый свет несговорчивого жильца.