Т-34 — истребитель гархов
Шрифт:
— Да, да, молодой человек, это очень точно и правильно! — Вельский энергично закивал головой. — Сашенька, сколько у нас есть времени?
— Вся жизнь, — усмехнулся Ковалев. — А пока пора ужинать. Давайте посидим у костра напоследок, поговорим, что ли. А Волк нам даст знать, если что не так. Да, серый?
Волк легко поднялся на лапы и легким прыжком махнул в слепой мрак.
— Скажите, пожалуйста! — профессор смотрел вслед Волку, качая головой. — Нет, ну все понимает, буквально все!
Костер развели подальше от берега,
— Куда вы теперь, если не секрет? — Костя Кухарский сидел рядом с Ковалевым, и Ковалев обращался к нему, имея в виду и Метляка.
— Мне нужно в Москву. Думаю, тут до железной дороги не так далеко?
— Это на запад, прямехонько к Семенову выйдете, к станции. Если чуть к северу заберете, то к Керженцу. Это без разницы, Керженец просто чуть подальше. Там железная дорога на Горький и на Москву, — отозвался доктор.
— То есть как — мне? — удивился Ковалев. — Андрей разве не с тобой?
— Андрей? — задумчиво переспросил Константин, пытаясь при отсветах костра заглянуть на дно своей кружки. — Андрей!
Метляк молчал. Он спал, уткнувшись лбом в колени.
— Нам вместе нельзя. Двое — уже группа. Слишком заметно. Может, до железки вдвоем дойдем, а там порознь до Москвы. Мне бы только до телефона в Москве добраться, а там и Андрюху вытащу. Найдемся, не пропадем. Лишь бы по дороге головы не отстрелили.
На склоне холма заголосила спросонья какая-то птица.
Доктор Вельский оживился и тихонько пропел арию вещей птицы из «Сказания о невидимом граде Китеже и деве Февронии»:
Есмь я птица милости; Алконост зовомая; А кому пою, Тому смерть пришла.— Мрачновато, Андрей Аристархович. — Витя Чаликов открывал хищным ножом очередную банку тушенки.
— Нет, молодой человек, не мрачновато, а красиво! Подумать только — все это здесь и происходило. Где-то там, — Вельский махнул рукой за холм, — был привязан к дереву Гришка Кутерьма, а там, где мы вязли в болоте, расцветали райские цветы… И город, сокрытый от врага водами озера Светлый Яр, — все это здесь, вокруг…
На воде раздался мощный всплеск и тяжелый выдох, как если бы кузнечные мехи подули со всей силы, оживляя угасающий огонь.
— Ничего себе, рыба гуляет! — Ваня Суворин вскочил на ноги и начал оглядываться, словно ища подходящую снасть для рыбалки.
— Ваня, успокойся! Сядь на место! Никто ничего ловить не будет! — Ковалев старался не повышать голоса — звук над водой летит далеко.
Мощный плеск повторился, затем еще и еще. У костра появился Волк и закружился на месте, неотрывно глядя в сторону озера.
— Бобры, не иначе! — В отдохнувшем профессоре проснулся бывалый охотник и краевед. — Они так шлепают хвостами, что поначалу оторопь берет. Один егерь рассказывал, что бобры так рыбу у поверхности глушат, а потом спокойно едят. Не знаю, правда или нет. Может, просто резвятся себе…
У невидимого берега раздался шум расступающейся водяной массы, а затем плеск множества струй, звонко падающих на воду. Звуки меняли силу и тональность, а через короткое время к ним прибавился еще один характерный шум — кто-то мощно и уверенно выходил из воды, стремительно продвигаясь в направлении костра.
— Да их там не меньше взвода, этих бобров. — Константин схватил охотничий карабин Вельского и откатился от костра в темноту. По его примеру вооружились все, кроме Суворина: Иван юркнул в танк и лихорадочно искал выключатель фары.
— Вы же не будете стрелять по своим, — раздался веселый голос. — Иван, давай без фейерверка! Ах ты!
Фара-искатель полыхнула резким голубым светом, и все вокруг костра зажмурились. Стройный человек в мокром облегающем костюме выставил вперед локоть, защищая глаза от вспышки прожектора. Ладонью другой руки он часто махал сверху вниз, словно стуча о землю невидимым мячиком. Когда Суворин опомнился и выключил фару, всем показалось, что темнота стремительно сомкнулась вокруг костра и подступила еще ближе.
— Ух, до сих пор зайчики в глазах. — Молодой человек ступил в круг красноватого света, моргая и тряся головой. На шее юноши болталась прозрачная водолазная маска в виде очков с греческим носом, а на спине плотно держался плоский баллон, соединенный с маской тонкой синей трубкой. — Здравствуйте, товарищ капитан. Марис, привет! Ваня!
Водолаз поздоровался со всеми за руку. Тем, кого молодой человек видел впервые, он представлялся, слегка наклоняя вперед и вбок голову в обтягивающем тпошоне:
— Линд Уоррен. Линд…
Метляк вздрогнул и проснулся, глядя вокруг осоловелыми глазами.
— Линд Уоррен. — Сидящий рядом с ним незнакомец с трудом стянул с головы мокрый резиновый капюшон и протянул ему руку, широко улыбаясь.
— Метляк, — машинально ответил Андрей. — Андрей.
— В нашем полку пополнение, — засмеялся Ковалев. — Марис, штрафную морскому змею.
Марис с широкой улыбкой побулькал содержимым фляги и вручил гостю алюминиевую кружку. Тот приветственно поднял ее и показал жестом, что пьет за здоровье всех присутствующих. Сделав три мощных глотка, Линд протянул кружку Ивану:
— Еще столько же, и хватит.
Линд с удовольствием пожевал кусок хлеба.
— Простите, молодой человек, вы вышли из озера? — спросил Андрей Аристархович, собравшись с духом.
— Да, из озера. — Линд кивнул в сторону сырой темноты.
— Но… как вы туда…
— Не знаю, — рассмеялся Линд. — Нет, правда, механизм мне неизвестен. Просто так было нужно.
— Оставим вопросы. Вы пришли нам что-то сообщить? — Ковалев поспешил вмещаться. Он знал, что Уоррен все равно ничего не скажет, и не хотел интриговать профессора.