Т-390, или Сентиментальное путешествие по Монголии
Шрифт:
— Еще мнения есть? — спросил капитан.
— Можно еще насадить на кол, чтоб монголы видели ее и сразу разбегались, — сказала Галя. Маше было всё еще плохо, и на собрание ее решили не звать: вряд ли от созерцания оторванной головы ей полегчает.
— Алеша нашел голову, пусть он и решает, — предложил Афанасий.
— Это… ладно, давайте так и сделаем… — сказал Алеша.
— Как?
— Как Галя предложила… — Гале показалось, что он покраснел.
— Хорошо, — вздохнул капитан. — В конце концов,
Рядовой Гриценко разместил голову на шесте. Остальные наблюдали, как ловко он управляется. Посмотрели на голову и разошлись. Последним ушел радист.
— Может, у нас скоро весь корабль будет такими штуками увешан, — сказал он.
— Типун тебе на язык! — крикнул из ангара Дэн.
Бронеаэродром ехал, а на палубе сидел Алеша и смотрел на волнующееся море травы. Довольно скоро миновали ровное пространство, вошли в лесостепь. Появились одинокие деревца. Здесь уже жили русские, и время от времени корабль проезжал мимо деревенек, будто утонувших в степи. Лесов было всё больше, скоро уже легко стало скрыться от возможных разведчиков неприятеля. Авианосец замедлил ход и теперь плавно проезжал мимо опустевших поселений.
Радист в рубке выстукивал сообщение в центр.
Дэн приделывал к самолету новое фанерное крыло, и часто выходил покурить, подышать свежим воздухом.
Справа по борту появилась усадьба. Лесной островок был обнесен оградой. Внутри ограды какая-то бабка играла с двумя внуками. Лицо ее было смутно знакомо Алеше, он спросил:
— Видел бабку?
— Видел, — ответил Дэн.
— Я ее где-то раньше видел… Только не помню, где…
— Знакомое какое-то лицо.
— Не знаю, не знаю…
Дэн ушел в ангар.
По правому же борту появилась другая усадьба — точь-в-точь первая. Только детей там было больше, и слышались голоса воспитательниц: «Ваня, не ходи туда! Ты хочешь, чтоб тебе оторвало ногу, как Оле? Чингиз, брось палку! Дети, на обед!»
— Дэн!
— Что?
— Мы обедать-то будем?
— Не знаю, спроси у Афанасия.
Вдалеке грохнуло. Подул ветер.
— Дэн!
— Что?
— Я вспомнил!
— Ну?
— Это моя бабка. Тетя Валя. Помнишь, была такая передача, «В гостях у сказки»?
— Ну.
— Моя бабка там ведущей работала. Хорошие деньги по тем временам платили.
— Угу.
— Тебе неинтересно, что ли?
— Очень интересно. Только мне некогда, извини, надо работать.
Алеша пошел обедать. За едой он был странно задумчив и молчалив. Рядовой Гриценко кинул в него хлебом, но Алеша не стал делать из ложки катапульту, чтобы выстрелить в Гриценко супом. Гриценко удивился.
— Что с тобой, Алеша?
— Рядовой Гриценко, тебе нравятся сказки?
— Что я, маленький, что ли, сказки слушать? — возмутился Гриценко.
— Мне нравятся, — сказал маленький радист и покраснел.
— И мне, — подключился второй шофер Виталик.
— И мне, — сказал шофер Коля.
— И мне, — какой-то вылезший из трюма кочегар, похожий на крота с большой бородавкой на носу.
— И мне, — сказала проходившая мимо Галя. — Алеша, расскажи сказку, а?
— Хорошо, вечером расскажу, перед отбоем, — смутился Алеша и скомкано вышел из кают-компании.
Посмотрел на монгольскую голову. Подошел к ангару.
— Дэн!
— Ну чего тебе?
— Ты по сказкам не соскучился?
— Соскучился, соскучился…
— Давай ее на корабль возьмем? Будет нам сказки рассказывать.
— Кого?
— Да тетю Валю…
— Некогда мне, сказал.
— Ну давай! Она сказочница профессиональная.
— А капитан?
— Капитан только за будет. Ему, думаешь, интересно всё время взаперти с Афанасием сидеть?
— С Афанасием неинтересно. С девушками интересно.
— А им? Ты бы стал сидеть взаперти с капитаном и Афанасием?
— Нет, не стал бы.
— Ну вот видишь! И им неинтересно. Маша только что сказала, что хочет сказки послушать. И Виталик, и радист. И Коля.
Дэн молчал.
— Дэн?
— Ну чего?
— Давай возьмем?
— Отстань от меня, не видишь, работаю?
Слева проплыла заброшенная деревня. От одной избы осталась только обгорелая труба. На самой верхушке сидел петух и траурно кукарекал.
Алеша прислонился спиной к ангару. Вышел Дэн, встал рядом, закурил. Алеша смотрел на Жугдэрдэмидийна Гуррагчу. Жугдэрдэмидийн Гуррагча смотрел на Алешу и улыбался.
5. Ночь
Посреди Великой Монгольской Степи стояли три березы.
Настала ночь, и тень от них покрыла всю степь. Стало темно.
В капитанской каюте вновь зажегся свет. Кок Афанасий приготовил праздничный ужин на четверых.
Дэн всё еще возился в ангаре. Алеша лежал в кубрике с открытыми глазами. Перед сном думалось о женщинах. О том, как они проводят там время, капитан, кок Афанасий, Галя и Маша. В капитанской каюте.
— Алеша! — услышал он громкий шепот.
— Что? — спросил мысленно Алеша.
— Алеша! Одевайся и выходи!
— Лень… Спать охота, — подумал Алеша.
— Алеша!
Алеша повернулся на другой бок.
— Ну Алеша! К бабке-то полетим?
— Погоди! — крикнул Алеша в темноту, быстро облачился и выскочил на палубу.
Дул ветерок, было довольно свежо.
— По подъему бы так одевался, — ухмыльнулся Дэн. — Ну что, полетели?
— Передумал?
— Полетели, а то обратно передумаю!
— Всё-всё, я готов. Пошли.