Т. 05 Достаточно времени для любви
Шрифт:
— Это утешает. И сколько же у них будет детей?
— Экая любопытная девчонка! Да у тебя самой их еще будет достаточное количество, бабуся. Я не стану отвечать на этот вопрос. И о правиле беременности я не спрашивал.
— Это секрет, Лазарус.
— Лучше зови меня снова Теодором. Мы вот-вот приедем.
— Да, сэр штаб-сержант Теодор Бронсон, ваша развратная старая прапрапрапрабабушка будет вести себя осторожно. Кстати сколько раз нужно повторить это «пра»?
— Любимая, разве тебе нужен ответ на этот вопрос? Если бы я не захотел избавить тебя от страха за жизнь Брайана, то остался бы Тедом
— Рядом. И прикасаешься ко мне. И тем не менее еще не рожден… Или нет! Значит, в твоем времени я давно умерла? И ты знаешь, когда я умру, но не хочешь мне об этом говорить.
— Забудь об этом, Морин. Ты не должна была знать этого обо мне. Но мне пришлось открыться ради тебя.
— Извини, Лаз… Теодор, мой воин, я не буду больше задавать вопросы.
— Любимая, мы рядом, а это значит, что и ты жива, и я, вне сомнения, был рожден. Ущипни себя и убедишься. Все «сейчас» эквивалентны, это основная теорема путешествия во времени. Они не исчезают, прошлое и будущее — математические абстракции, но «сейчас» неизменно. А что касается того дня, когда ты умерла или умрешь — что одно и то же, — я не знаю его. Мне известно только, что у тебя было, есть и будет много детей, что ты проживешь долгую жизнь и так и не поседеешь. Но Фонд потерял твои следы… или еще потеряет. Дата твоей смерти в анналах отсутствует. Быть может, ты просто куда-то уехала, не известив об этом Фонд. Возможно, я еще вернусь, когда ты состаришься, и увезу-тебя на Тертиус.
— Куда?
— К себе домой. Я думаю, тебе там понравится. Весь день можно расхаживать без одежды — как на той французской открытке.
— Мне-то понравится. Только едва ли это пристало старухе.
— Тебе придется попросить Иштар, чтобы она реювенализировала твое тело. Я же сказал, что она сделала из Тамары, когда у той груди повисли до пояса и превратились в пустые мешки. А погляди на Тамару сейчас — в будущем «сейчас»; она беременна, как молодая. Но забудь о том, что случилось и о том, что еще случится.
Мама Морин — черт меня побери, если я вновь назову тебя бабушкой, мне известно лишь то, что анналы не зафиксировали даты твоей смерти; я рад этому, и ты радуйся тоже. Carpe diem! [37] Мы уже почти приехали. Ты что-то начала говорить, а я сказал: «Зови меня Теодором» — и мы отклонились от темы. Кажется, мы говорили о Тамаре?
— Да-да… Теодор! Когда тебе нужно будет возвращаться домой, ты можешь прихватить с собой что-нибудь? Или ты должен вернуться как есть?
37
Carpe diem! — срывай день (лат.),т. е. лови момент.
— Отчего же, ведь я прибыл сюда с деньгами и одетый.
— Мне бы хотелось послать небольшой подарок Тамаре. Но не могу представить, что нравится женщинам в этом вашем удивительном веке. Ты мне не посоветуешь?
— М-м-м… Тамара с восторгом примет от тебя все что угодно. Она знает о своем происхождении
— А может, лучше послать ей новую пару? Я натяну их на ноги на минутку, чтобы ты мог сказать, что я носила их. А эти… старые, поношенные, к тому же пропотели за сегодняшний вечер. Кроме того, на них совершенно неприличная надпись.
— Нет-нет, пусть будет одна из этих. Любимая, все ваши нынешние неприличия на Тертиусе пустяк. Мне придется растолковывать Тамаре даже то, для чего они предназначены. Что же касается пота — надеюсь, на подвязке сохранится хоть немного сладкого аромата твоего тела, пока я буду таскать ее с собой. Тамара будет в восторге. Ты сказала, что эта пара не из новых. Морин, а им, случайно, не шесть лет?
— Я же сказала тебе, что сентиментальна. Да, это та самая пара. Они старые, изношенные, я заменила резинку и надела их специально ради тебя.
— Значит, вторую ты подаришь мне?
— Обожаемый Теодор, я хотела предложить тебе обе, а Тамаре послать новую пару. Ну хорошо, дорогой, пусть будет одна тебе, другая ей. Как только мы приедем, я поднимусь к себе и упакую подарок. Только ты его не разворачивай, пока не вернешься в лагерь. Ага, над крыльцом горит свет, значит, пора мне опускать юбку и принимать облик строгой миссис Брайан Смит. Но какой вулкан пылает в душе! Благодарю вас, штаб-сержант Бронсон. Вы подарили мне и сыну восхитительный вечер.
— Спасибо и тебе, хорошенькая киска в зеленых подвязках и без трусов. Бери мишку Тедди и куклу Кьюпи, а я понесу нашего лиходея.
Айры Джонсона и Нэнси еще не было дома. Брайан-младший взял у Лазаруса ребенка и понес его наверх. С ним отправилась Кэролл, предварительно взяв у Теда обещание не ложиться спать, пока она не вернется. Джордж стал спрашивать, где они были и что делали, но Лазарус отделался от него какой-то незначительной фразой и закрылся в ванной. Волосы лохматые… Слава Богу, респектабельные женщины помадой сейчас не пользуются. Форма помята, но это ничего. Через пять минут, приведя себя в порядок и в последний раз взглянув в зеркало, Лазарус возвратился в гостиную и представил Джорджу и Брайану-младшему отчет о проведенном вечере — до мельчайших подробностей.
Он только начал говорить, когда вниз спустилась Кэролл и тоже стала слушать. Последней к слушателям присоединилась миссис Смит — как всегда с королевским достоинством, — и протянула Лазарусу небольшой сверток, завернутый в волокнистую бумагу.
— Вот вам приз, сержант Теодор. Только, пожалуйста, не открывайте его, пока не приедете в лагерь.
— Тогда лучше сразу уложить его в саквояж.
— Как хотите, сэр. А вам, дорогие мои, пора ложиться в постель.
— Да, мама, — согласилась Кэролл. — Но дядя Тед рассказывал нам, как ты сшибла все молочные бутылки.