Т. 12 Фрайди
Шрифт:
— …Мы медитировали, Гиги мне очень помогла, она подходит Джо, я убедилась… Теперь Джо относится ко мне как к сестре — легко, без зажатости, без напряжения.
Это что за инцест? Какая еще сестра?
Заткнись.
— Я рад, Юнис.
— Джейк, а почему мы стоим? И я все еще в плаще? И подарки не распакованы? — она улыбнулась своей лучшей улыбкой: счастливой маленькой девочки. — Будешь смотреть?
— Конечно! Куда делись мои манеры — я заставил тебя стоять… Позволь плащ. Шерри?
— Лучше шампанское.
— О боже!
— Что такое? — Джоан, сбросив плащ, чуть отступила и повернулась, чтобы Джейк мог рассмотреть роспись. — Тебе не нравится?
— И ты так ехала через весь город? В одной только краске?
— Почему нет? Это первый подарок тебе от Джо. Не волнуйся, в машине я плащ не снимала…
Зачем? Антон и Фред и так сидели в студии… Слушай, Джоан, а Гиги вполне вписалась бы в «техасскую звездочку» с ними, да и Джо тоже, он их любит. Как тебе это? Легкий способ взять ее и Джо под свое покровительство.
Юнис, у нас сейчас на руках совсем другой мужчина…
О, бедная! Лучший способ заполучить мужчину — дать ему почувствовать, что он для тебя не единственный. Такое впечатление, что тебя воспитывали пуритане.
Пуритане? Покажи мне хоть одного пуританина поблизости. Джейк вне подозрений, он еврей. Кстати, о Джейке. Он что, не заметил, что в нашем наряде кой-чего недостает? А если заметил, то почему нас все еще не изнасиловали?
У него просто выпали глаза. Вот подберет, вставит на место — тогда, я надеюсь…
— Джоан, я помню, такая же роспись была однажды на Юнис…
— Верно. Тогда во мне еще что-то шевелилось… я все никак не мог понять, настоящий на ней лифчик или нарисованный. Джо не был уверен, видел ли ты ее в этой раскраске…
— Видел. Я заходил тогда на несколько минут…
— Да? А мне помнится, ты ее отвозил домой…
— Ты что, стараешься что-то пронюхать?
— Да.
— Так вот: я не намерен тешить твое похотливое любопытство.
— А как насчет того, чтобы потешить мою похоть?
— Ну, это другое дело.
— Тогда почему ты даже не поцеловал меня? Или мне нужно принять сначала душ? У Юнис было время успеть смыть краску?
— Значит, так: заткнись — и чтоб больше ни единого слова без моего разрешения!
— Есть, сэр!
Прошло немного времени.
— Теперь можно говорить?
— Да, если ты ограничишься вежливыми словами и заискиванием. Потому что некоторые из твоих замечаний леди не пристали.
— А это потому, что я не леди. Ну, не получается у меня! В обществе я еще как-то справляюсь…
— Джоан Юнис…
— Да, сэр?
— Такой Юнис и была. Истинная леди в обществе — и полнейшая несдержанность наедине. Это было очаровательно…
— Тебе нравилось? Тогда я тоже буду стараться не сдерживать то, что вырывается само.
— Тогда, может быть, ты скажешь мне, что происходило у Джо?
— Сэр, хотя мое доверие к вам безгранично — это еще не основание для того, чтобы я тешила ваше похотливое любопытство.
— Ха! Ну, в точности, как Юнис… А теперь давай смоем эту краску… хотя нет — сначала надо бы сфотографировать.
— Уже. Джо сделал снимки, они в сумочке. Там же репродукция картины, где Юнис изображена ныряющей русалкой. Хочу нанять сыщиков и найти человека, купившего картину…
— Бесполезно. Потому что этот человек — я. Картина висит в Гибе.
— Это ограбление. Джейк, ты просто старый бандит. Беру назад по десять процентов от каждого комплимента…
— Остаюсь при своих: я в эти комплименты верил процентов на девяносто. Но, если будешь хорошей девочкой, я тебе эту картину подарю.
— Буду! Еще как буду! Эх, поблекли мои подарки, потускнели… можно и упаковку не снимать…
— Как это можно не снимать упаковку? Ну-ка, давай посмотрим…
Первой открыли «Песни Билитис».
— А, Джейк?
Он задумчиво присвистнул:
— А парень-то — настоящий гений…
— Да. Я не подозревала… Но теперь — видишь сам.
— Как прекрасно он использовал резкий свет, чтобы подчеркнуть цвета кожи…
— Особенно если учесть, что у него окна на север. Он ночью фотографировал нас со вспышкой, а потом сумел перенести это на холст.
— А что здесь?
— Открой.
Вторая картина называлась «Три грации». Все три были Джоан Юнис.
— Представляешь — вот это он назвал халтурой. Только потому, что спроецировал фотографии на холст. Но иначе ему пришлось бы работать впятеро дольше… Как тебе эти ямочки на попе? По-моему, прелесть.
— Женщина, ты тщеславна.
— Ничего подобного. Я просто любуюсь. Ну, что: возьмешь «Граций», а «Билитис» я повешу у себя? Или наоборот?
— Трудный выбор…
— Вот если бы мы были женаты, нам делить бы не пришлось. Кстати, почем нынче художественные критики?
— Нормальная презентационная статья — примерно цент за слово, но все это быстро дорожает. Как я понимаю, ты имела в виду помочь Джо?
— Конечно. Он платит огромные комиссионные, его затирают…
— Можешь не говорить дальше. Мы найдем ему хорошего агента, скупим через третьих лиц все, что было продано… это хорошее вложение денег… и купим столько критиков, сколько понадобится. До какого уровня следует поднимать Джо? До «Метрополитен»?