Т. 13 Число зверя
Шрифт:
Я велел Ае прыгнуть и лечь на курс поиска. Мне показалось, что на северо-востоке что-то блеснуло. Я велел ей снова прыгнуть. Город. Еще через несколько мгновений я увидел две башни. Мы направились к ним.
— Дити, а как ты думаешь, та, другая Дея Торис сейчас дома?
— Зебадия, у меня нет ни малейшего желания это выяснять. Но я хотела бы подлететь поближе и убедиться, что это действительно сдвоенные башни Гелиума. А может быть, увидеть зеленого человечка. Или что-нибудь в этом роде.
— Обойдемся. АЯ, ПЛАЦ.
— Нет программы.
— Хм-м-м… Ая, у тебя в постоянной памяти есть карта Марса-десять, где показаны территории, занятые русскими и британцами? Выведи на экран.
— Нет программы.
— АЯ, ТЕРМИТ.
Термитная Терраса была все еще на своем месте.
— АЯ ПЛУТИШКА, МОРИН. Выполняй. Открой дверцы.
В тот момент, когда мы захлопнули дверцы перед стартом, Гамадриада начала поворачивать голову к нам; она все еще поворачивала голову, когда дверцы открылись. Я отстегнулся и спросил:
— Эй вы, сзади, живы?
— Да, Зеб и Дити, и спасибо вам, только…
— …Нам можно об этом рассказывать или…
— …Или это секрет-три-креста-и-могила?
— Думаю, это не имеет значения. Вам все равно никто не поверит.
Мама Гамадриада встала у моей дверцы, улыбнулась всем и сказала:
— Разрешите проводить вас в ваши апартаменты в вашем доме. Их выбирала Тамара, вы можете попросить другие. Недавно мы пристроили северное крыло, теперь места хватает. Девушки, вечером торжественный прием. Одежда парадная.
Я понял, что все эти загадочные исчезновения меня не слишком волнуют. Мы были дома.
48. ЭПИЛОГ
— Джубал [75] , вы оказываете на людей дурное влияние.
— Услышать это от вас, Лейф, — неплохой комплимент. Но это мне кое о чем напомнило. Первая! Прошу извинения, это всего на несколько минут.
— Наш дом — ваш дом, — ответил Лазарус. Он прикрыл глаза, и кресло, в котором он сидел, откинулось назад.
75
Доктор Джубал Харшоу, писатель, в прошлом юрист и медик, один из героев романа Хайнлайна «Чужак в чужой стране»; Энн, Мириам и Доркас — его помощницы и секретари.
— Благодарю вас, сэр. Рабочее название — «Дядюшка Тобайяс». Начало: «Дядюшку Тобайяса мы держали в ведре». — Джубал Харшоу остановился. — Где все эти девчонки? Первая!
— Я сейчас первая, — отозвался женский голос, шедший, казалось, ниоткуда. — Говорите быстрее, я уже на три абзаца впереди. Вы же отпустили девушек в отпуск — и Энн, и Мириам, и Доркас. Их тут нет.
— Никого я не отпускал. Я сказал Энн, что не собираюсь работать, но…
— «Но если мне понадобится секретарша, — подхватила Афина, в точности подражая голосу Харшоу, — то я надеюсь, что кто-нибудь окажется поблизости». Поблизости оказалась я, я всегда поблизости.
— Когда я в доме. Но я мог быть и на улице.
— Скажи ему, папаша, — ответила Афина. — Хватит притворяться, все равно ведь не спишь.
Лазарус приоткрыл один глаз.
— Эту штуку устроил Джейк, когда у нас появилось слишком много детишек и за ними стало невозможно уследить. Маяк, который включает Афина. Очень удобно присматривать за детьми и полезно, когда в доме есть гости, которые могут заблудиться. Все сверхмикроминиатюризовано, никто ничего не замечает.
— Лейф, вы хотите сказать, что на мне поставлена метка? — возмутился Харшоу.
— Не на вас, а внутри, и совершенно незаметная.
— Лейф, я удивлен. Я думал, вы считаете недопустимым подглядывать.
— За собой — конечно, за другими — не всегда: таким способом я раз девять спасал свою шкуру. А вы считаете, что я вмешался в вашу частную жизнь? Скажите, в чем состоит вмешательство, я все исправлю.
— Луч-шпион! Разве это не вмешательство в частную жизнь?
— Фина, немедленно выключи луч-шпион, направленный на доктора Харшоу.
— Не могу, потому что ничего такого нет. Кстати, папаша, а что такое луч-шпион?
— Жаргонное слово, которым отделываются писатели, когда им лень подумать. Джубал, внутри вас установлен маяк, с помощью которого Фина может точно наводить на вас аудиосвязь — может шептать вам, если захочет, в правое ухо, а если захочет, в левое. А вы можете включить маяк, позвав ее по имени. Или можете пользоваться им как телефоном, для связи с кем угодно в доме, или попросить Фину подключить его к внешней сети. А что до частной жизни, то в таком режиме эта часть Фины ничего не записывает без приказания — так сказать, что входит в одно ухо, то выходит в другое. Она уже стерла все, пока оно доходило до вашего сознания. Но если такая услуга вам не нравится, Фина немедленно прекратит. А через некоторое время, когда вы будете спать, маяк извлекут — вы ничего об этом не узнаете и даже не найдете рубца. Вы заметите только две перемены: больше не будет никаких секретарских услуг и никакой удобной телефонной связи.
Лазарус снова закрыл глаз, считая, что тема исчерпана. Компьютер произнес:
— Лучше подумайте как следует, доктор, прежде чем прикажете мне прекратить: потом он не позволит мне подключиться снова. Он упрям, тупоумен, сварлив и коварен…
Лазарус снова приоткрыл глаз.
— Я это слышал.
— Станешь возражать?
— Нет. Будь добра, сфокусируй поточнее звук, я хочу поспать.
— Исполнено. Доктор Харшоу, вернемся к «Дядюшке Тобайясу» или мне стереть эти восемь абзацев? Лучше сохраните их; между нами говоря, я сочиняю лучше, чем вы.
— Не буду спорить, — согласился Харшоу. — Я просто источаю свои произведения — говоря словами моего коллеги Сэма, «как источает армадилл свой тонкий аромад». Я знал, что настанет день, когда машины заменят настоящих писателей, — сумасшедшие ученые в Голливуде работали над этим уже много лет. — Он печально окинул взглядом бассейн, занимавший центр северного атриума дома Лонгов. — И вот это случилось.
— Доктор, — угрожающим тоном ответила Афина, — возьмите это слово назад, иначе можете заканчивать свою халтуру сами. Имейте в виду.