Та, что надо мной
Шрифт:
Нападавший лежал в крови у ног Миро. Мальчик поддерживал герцога, кожаный доспех на котором был разрублен сверху вниз до паха, как и его живот.
Мы раздели Малву и уложили его на постель. Его вторая природа не была звериной, и я мог лишь продлить его мучения, остановив кровь. Поскольку я понимал, что Великий герцог захочет сказать о своей посмертной воле, я так и сделал. Сразу же после этого я спросил его, поскольку опасался новых бед:
– Откуда у вас в спальне появились эти убийцы? Они изменили свой облик?
– О, нет. Я оказался опрометчивым, пытаясь быть осторожным. Я отослал часть служивших мне и набрал новых.
Слова давались ему тяжело, но он пока что был в полном сознании. Проклятье, мне следовало раньше увидеть то, о чём сказал герцог, но в опочивальне было слишком много народу, а я был занят разговором с Миро.
Все нападавшие были убиты. Впрочем, полагаю, что попробуй мы их допросить, это окончилось бы тем же, что и с Гертом. Лагерь подняли на ноги в поисках других подозрительных, но, как я и ожидал, никого не нашли - магическим путём придать такую силу непросто даже одному бойцу.
Слуги унесли покойников и раненых, и Малва приказал позвать глав лучших семей, которые были с нами, и всех тысячников, чтобы никто потом не мог оспорить его распоряжений. Великому герцогу стало хуже от множества собравшихся, чадящих ламп и духоты, и я велел открыть окно.
До тех пор, пока оставалась надежда, что у короля появится законный наследник, Малва не вступал в брак, и у него была молодая жена и дочь трёх лет от роду. Сейчас они находились в одном из его имений далеко на юг отсюда. Сам он был немолод, но достаточно здоров и крепок - как для того, чтобы прожить ещё долго, так и для рождения других детей. Однако всё сложилось иначе.
Дождавшись, пока все собрались, Великий герцог заявил, что завещает права на королевскую власть и перешедшие к нему от Хайдора земли Миро Тэка, оставляя своей семье лишь наследственные владения и имущество. Кроме этого, он возлагает на Миро Тэка опёку над своей женой и дочерью. Всем присутствующим Малва велел принести клятвы в том, что они услышали его последнюю волю и сделают всё для её выполнения. Видно было, что сложности, возникшие с завещанием Хайдора, до сих пор тяготят его, и он старался подбирать как можно более точные и определённые слова, хотя это отнимало у него последние силы. Сразу же по окончанию клятвы, он с видимым облегчением отослал всех, кроме Миро и меня.
Когда мы остались одни, лицо Малвы перекосилось от боли, однако он всё-таки спросил:
– Вы уверены, что раны смертельны?
– Я мог бы добиться того, что вы проживёте ещё сутки или двое...
– Тогда не надо. Миро, надеюсь, ты знаешь, что тебе делать. Не удерживайте больше кровь в моих жилах, граф, я не хотел бы умереть извивающимся червём. Я устал, Шади.
Я киваю, и из раны снова начинает сочиться кровь, заливая ему пах и застывая сгустками на бёдрах. Постель под герцогом кажется почти чёрной. Он медленно слабеет и, кажется, уже не чувствует боли. Ещё до рассвета всё заканчивается.
Я отворачиваюсь к стене. Скоро весь лагерь будет провожать Великого герцога Малву, племянника и наследника короля, опытного и храброго военачальника, потомка славных предков. И только это краткое время есть у меня для того, чтобы оплакать человека. Властного, порой беспощадного, но готового нести ответ за своих людей. Прямого и честного, однако окончившего свои дни без единого друга, которому он бы верил вполне. Очернённого клеветой и погибшего так, как подобает воину, с оружием в руках.
Миро молчит, как и я.
Завещание Малвы должны огласить перед строем в полдень. С утра меня ждёт долгий разговор с Альда. Книжники вроде него редко вмешиваются в повседневные дела, но именно к ним обращаются, чтобы подтвердить чьё-то происхождение, наследственные и прочие притязания. Ещё весомее было бы мнение Архивариуса, но я не знаю, где он сейчас. Альда способен убедить своим словом кого угодно, если он сам в него верит, но сможет ли этот робкий и боящийся людей книжник сказать речь перед толпой?
К моему удивлению, он соглашается, пусть и после долгих колебаний. Я под руку веду Альда к собравшимся воинам, поскольку колени у него подгибаются, но, взглянув на тех, кто ожидает его суждения, он внезапно выпрямляется и начинает говорить голосом не очень громким, но глубоким и внятным. Невольно я обращаюсь в слух, ловя каждое его слово.
'Миро Тэка - потомок достойного рода, идущего от того, кто пожертвовал собой ради Павии. Никто не осмелился бы умалить военные заслуги его отца. В его жилах течёт кровь наших старых королей и йортунских владетелей древности'.
(Между прочим, если верна хотя бы половина того, что я читал о нынешних вождях йортунов, то это - чистая правда).
'Сам покойный Архивариус признал его лучшим из наследников. Но Миро не захотел оспаривать власть того, кто был назначен последней волей короля и за кем пошли люди. Более того, он участвовал в побеге Великого герцога, когда тот был подло заключён под арест. Неоценимы и другие услуги, оказанные им герцогу Малве. После кончины Руфа Миро взял на себя оборону замка и прорвался оттуда, воссоединившись с остальными войсками. Свой дар командира и отвагу воина он проявил и в других сражениях, и нет ни в нашем лагере, ни в лагере противника, ни одного человека, который бы его не знал. Пусть Миро совсем ещё молод, но эта беда не навсегда, в отличие от старости. Оплакивая Великого герцога юга, порадуемся же тому, что он мог назначить достойного наследника! Присягнём Миро Тэка и поклянёмся ему в верности. Если уж он не стоит верности, то ничто в мире её не стоит'.
Слова Альда точны и просты, и не мне одному сейчас кажется, что перед строем стоит не застенчивый немолодой человек, а воплощённое слово. Никто не решается его прервать, даже возгласами одобрения. Потом раздаётся дружное:
– Клянёмся! Клянёмся славными предками, своей второй природой и своим оружием!
Это даже несколько больше того, что требуется от приносящих присягу. Второй природой клянутся лишь в исключительных случаях.
Речь Альда развеяла уныние в войске, которого я опасался более всего. Миро, как и Малва до него, занимал всех, способных держать оружие, каждодневными упражнениями. Однако нам предстояло провести ещё немало дней в тревожном ожидании того, чтобы поветрие, наконец, закончилось, и мы могли снова встретить врага лицом к лицу. Когда новая луна уже набрала силу, болезнь, по всем известиям, пошла на спад, и войско начало готовится к выступлению. Разведчики доносили, что то же делает и Атка. Новых горячечных у нас не появлялось. Выздоравливающих я собирался оставить в замке на попечении слуг, поскольку эта хворь нередко возвращается, а зараза в переболевшем может затаиться надолго. Мои девки были здоровы, и мы брали их с собой в поход, тем более что раненых могло сильно прибавиться.