Та ещё штучка!
Шрифт:
– Что это? – удивилась Анна. – Какой-то цех? Что он тут делал?
– Ты будешь смеяться, но похоже, что валенки, – ответил Эрвин, и Анна увидела, что темные предметы на стеллаже были не чем иным, как валенками.
– И что мы тут делаем?! – ввалился вслед за ними неугомонный Марат с всклокоченной головой, торчащей из медвежьей шкуры.
Его голос эхом разнесся под сводами пещеры.
– Вода! Наконец-то! – воскликнул Марат и, метнувшись к большой канистре, зачерпнул ее своими лапами, желая испить.
В
– Черт… – прошептал он, не отрываясь глядя на свои руки.
Анна перевела взгляд на его ладони и с ужасом увидела, как на глазах плавится шкура, словно воск. Марат зачарованно смотрел на эти метаморфозы, пока Аня ударом не выплеснула из его рук жидкость, закричав не своим голосом:
– Боже мой! Это же кислота!
– Больно, – прошептал побледневший Марат и отключился.
Глава 17
– Не знаю, что и сказать! – заявил Симон, вполне довольный собой.
– Вот и не говорите ничего! – ответила Анна весьма агрессивно.
– Кто бы мог подумать! Чарльз – тихий и неприметный тип – и такой размах! Его уже осмотрел специалист и сказал, что у него на фоне длительно тянущегося психического заболевания случилось обострение – острый психоз! Мол, так почти всегда и бывает, человек тихий-тихий, а потом раз – и буйный!
– Это он убийца? – спросила Аня.
– Скорее всего, а кто ж еще? Сразу было понятно, что это замачивание трупа в кислоте – дело рук не совсем нормального человека. Вот и объяснение! А кислота в баке идентична той, которую вылили на вашу родственницу и в которой растворили Кристину.
– Но зачем он это делал? – не унималась Анна.
– Он – псих! Я почем знаю? Они же действуют вопреки логике, – пожал плечами Симон.
Разговаривали они в ординаторской в городской больнице, куда доставили Марата с кислотными ожогами кистей рук и Эрвина с огнестрельным ранением плеча. Анне тоже обработали порезы и сделали укол в мягкое место, скорее всего от столбняка. Теперь она сидела за чашечкой сладкого чая, который терпеть не могла, и вела светскую беседу с полицейским.
– Зачем ему, я имею в виду Чарльза, валенки? – спросила Анна.
– Откуда я знаю, – беззаботно ответил Симон, уже греющийся в лучах славы и благодарности от начальства.
– Хорошо вот так списать все на психа, никаких объяснений не надо, – пробубнила Анна.
– Что вам не нравится, русская? – возмутился Симон. – Вы видите другую кандидатуру?
– Я чувствую, что преступления связаны между собой и что их задумал чей-то холодный, расчетливый ум, а не умственно отсталый человек, – ответила Анна. – Но кислота у Чарльза вполне могла быть…
– Конечно! У нас же у всех дома стоит по чану с кислотой,
– Чарльз делал валенки, – напомнила Анна.
– И что?
– Кислота используется при их изготовлении, – ответила она.
– Откуда вы знаете?
– Не знаю. – Она покачала головой. – Может быть, потому, что я – русская? – с гордостью сказала она. – Варят конус, свалянный из шерсти, в кипятке с серной кислотой, чтобы ушел жир из шерсти и специфический запах животного. Натурпродукт! – пояснила Анна.
Симон с неудовольствием покосился на нее.
– Надеюсь, у нас в управлении не найдется специалистов по валенкам.
– Ага, и бедного парня упекут в психушку до конца века.
– Этот бедный парень чуть не угробил вас и ваших друзей. Он социально опасен, в клинике ему и место, – фыркнул полицейский.
– Только как бы не начались новые убийства, – задумалась Анна, которой что-то не нравилось в этом деле, но она никак не могла понять, что именно.
– А как у вас в России на это бы ответили? – поинтересовался Симон.
– Типун мне на язык, – охотно отозвалась Анна.
– Вот-вот.
Дверь в ординаторскую отворилась, и Анна с нескрываемым удовольствием увидела рыжие усы доктора Кларка вместе с их хозяином.
– Как чувствуем себя, дорогая? – Вокруг лучистых глаз доктора пролегли морщинки.
– Вашими молитвами, да и чай замечательный, – улыбнулась Анна.
– А у меня для вас есть хорошие новости и не очень, с чего начать?
– С хороших! – подал голос Симон, которого, собственно, никто и не спрашивал.
– Ваша родственница Клавдия сегодня пришла в себя, – ответил Кларк.
– О боже! – захлопала в ладоши Анна. – Я так надеялась! Любимая моя Клавдия Ивановна! Я могу ее видеть?
– Пару дней нет, она очень слаба, сами понимаете, человек только что с того света вернулся… Но теперь с уверенностью можно сказать, что она выкарабкается.
– А плохая новость? – спросил Симон.
– Эрвин Ламар…
– Что?! – выдохнула Анна.
– Нет, нет, не пугайтесь, жить он будет, просто потерял много крови и сейчас очень слаб. Боюсь, ему придется задержаться в больнице. – Доктор Кларк виновато сложил руки на груди.
– До свадьбы заживет? – спросила Анна.
– Что? – не понял доктор.
– Ох уж эти русские со своими присказками и поговорками, – пояснил Симон.
– Ясно, – засмеялся Кларк, – к свадьбе с Эрвином будет все хорошо.
– Вот и славно! – выдохнула Анна, которой стало казаться, что эти потрясения никогда не закончатся. – А где Ариадна Львовна? Ее горячо любимый внук в больнице, а бабушки нет, это как-то неестественно! Ей вообще сообщили?
Доктор Кларк зашевелил усами, а Симон отвел глаза.