Та-Кеми
Шрифт:
– А кто ж у вас предводительницей будет?
Повёл бореец взглядом по лицам пленниц и столкнулся его взгляд с вызывающим взглядом девы молодой, да видимо ранней. Гордо, не отводя глаз, смотрела она на борейца, а еле прикрытая грудь под меховой душегрейкой ходила ходуном.
– Рогданой меня зовут. Отпустил бы ты нас старик подобру-поздорову. Ведь всё равно убегём. Мы ведь птицы вольные, никому неподвластные.
Звонко сказала, вызывающе и тут же ропот побежал по кругу людей. Эко дерзкая баба, видать так и не поняла, с кем разговор завела. Впрочем, неучтивая речь не смутила Пера. Вспомнил он рассказ отца своего о том, как сама Амаза с подругами попыталась его пленить. Вкратце пересказал
– Когда-то я и мои друзья, – он повёл рукой в сторону борейцев, – породили ваш народ и всячески оберегали его от недругов их. Ведь на вашу прекрасную планету позарились и другие гости из звёздной бездны. Они, аталанты, тоже породили своё потомство и попытались победить нас, чтобы потом умертвить или закабалить и вас. Мы не дали им этого сделать. Но дорого обошлась нам эта победа. Многие мои товарищи погибли в этой войне, наверно погибли и все аталанты. Впрочем, вы, девы степные да вольные обо всём этом могли и не знать. Да теперь знать будете. А теперь ещё и другая беда навалилась на вас. От таяния льдов северных Великий Потоп приключился. Да вы и сами видите, что творится вокруг, – бореец повёл рукой в сторону вспухшего от воды моря, – здесь, у скалистых берегов потоп не так впечатляет. Но ещё два дня назад видел я с высот птичьих, как земля сейчас выглядит. Водой она залита по самую маковку. Лишь вот эти горы Южные да возвышенности на равнинах и торчат из воды. Не знаю, всем ли людям удалось спастись от воды шалой да страшной. Может и не всем это удалось. Сейчас каждый человек на счету. Трудно выжить в таких условиях, когда пашни затоплены, когда скот домашний отогнан на скудные пастбища, когда дичь степная да лесная погибель нашла нежданную. Вот эти молодцы, – он кивнул на враз погрустневших парней, – успели проскочить за вами, видимо, через поток и всё, отрезало их водой от племени родного. И они, и вы, девы прекрасные, может, и остались в живых только. Сумеете ли по-отдельности, горстками малыми выжить в этом изменившемся мире? Может во времена суровые в зиму переходящие вам всем лучше вместе соединиться, вместе пережить невзгоды?
Одна из амазонок, на вид чуть постарше Рогданы вскочила тут же на ноги и возмущённо зафыркала носом.
– Ещё чего! Наша прабабка, Амаза Великая завещала нам никогда не быть под мужиками.
По кругу парней тут же прокатился смешок. Вот сказала, так сказала, а под кем ещё бабе быть? Ясное дело, не подумав, брякнула. А девицу эти насмешки ещё больше распалили.
– Чего рожи свои кривите, зубоскалы. Не мы, женщины, а вы, мужики нарушили заповедь учителей наших избирать в предводители племён женщин, матерей ваших, так как мудрее они вас, драчунов и охальников. Так Амаза нам завещала лёжа на одре смертном. И я, Олия и все мои подруги не покоримся вам, хоть убейте!
– А ты, подружка моя, за всех голос не держи, – неожиданно осадила её Рогдана.
И тихо, сквозь зубы, прошептала на ухо Олии:
– Пусть дочка твоя, Пикта, от ран оправится, а тогда и порешим, кто с кем останется.
Мира тем временем закончила осмотр раненой девушки, лежащей на подстилке у костра, словно статуя меловая. Юной она была совсем, стройной как тростинка. Присела на корточки борейка напротив Пера, головой досадливо крутит.
– Мечом порезана у неё рука да лопатка правая. Крови потеряла много. Даже не знаю спасём ли деваху.
Начэкс, кивнув в сторону раненой, сделал характерный жест, словно переливал что-то из одной ёмкости в другую.
– Да, ты прав, Пер. Прибор для переливания крови у меня под навесом в подсумке. Мне вот только донора с подходящей группой крови нужно найти.
Пер кивнул головой и обратился к князю:
– Ратибор, вот эта девушка, – он кивнул в сторону Пикты, – скоро умрёт, если мы не поможем ей.
Князь толком не расслышавший о чём говорили Мира и главный бореец, растерянно повёл плечами.
– Да чем мы помочь-то сможем, Учитель?
– Сейчас Мира возьмёт по капле крови у каждого дружинника, и мы поймём, чья кровь подойдёт по составу раненой. После чего, если конечно донор или доноры будут не против, немного крови от них перельют в девушку. Только этим мы её спасём.
Олия сразу насторожилась, когда было произнесено имя её дочери, и буквально посерела от страха, когда поняла, что эти изверги замышляют что-то нехорошее против неё. У амазонок на этот счёт был простой закон. Если из раны хлестала кровь, рану, конечно, перевязывали, но если и после этого она продолжала уходить, а вместе с ней и жизнь раненой, то тут ничего не попишешь. Так их предки жили, так и они сейчас живут. А эти…
Тем временем Мира разочарованно остановилась перед Петюней, самым молодым из ратников. Он был последним из людей, у которого группа крови могла подойти для умирающей девы. И Петюха не подкачал. У него единственного оказалась родственная группа крови. Девушку прямо на носилках перенесли под навес и положили недалеко от раненых борейцев. Рядом с ней на высокую кучу из хвойных лап положили и донора. Целый час Мира «колдовала» над этой парочкой, прилаживая поудобнее устройство для переливания крови, следя за тем, чтобы переток крови шёл беспрерывно. Несколько раз Олия порывалась прорваться под навес к дочери, пока вконец рассердившийся Святозар не прикрикнул на неё:
– Да уймись ты, женщина. Дочке твоей жизнь спасают, а ты мельтешишь, как полоумная.
Наконец, ещё почти через час ожидания из-под навеса появилась сияющая Мира. Она сразу отошла к волхву и что-то шепнула ему на ухо, а затем приблизилась к Олии, чмокнула ту в макушку и, развернув её к себе спиной, развязала путы на руках.
– Вот теперь можешь дочку свою проведать. Хорошо ей сейчас, спит она сладко, а когда проснётся, волхв Святозар её отваром целебным попотчует. Так что жива-живёхонька твоя девочка.
В порыве благодарности женщина полезла было целоваться к борейке, а та, смеясь, подтолкнула её к навесу.
– Не меня, не меня благодари. Если бы не тот паренёк, что часть своей крови твоей дочурке отдал, не спасли бы мы её.. Ну, хватит слёзы лить, пойдём-ка под навес. Только, чур, не буди её сейчас. Сон теперь силы ей возвращает.
Когда приблизилась женщина к дочери своей, поняла она, правду говорит борейка. С лица Пикты исчезла мертвенная бледность, а на щеках стал робко проступать румянец той, весёлой, неунывающей девчонки, какой она и была всегда. И снова градом посыпались слёзы из глаз. Вслепую нащупала она руку того паренька, что отдал свою кровь её дочке. И чуть не отдёрнула руку. Холодно как лёд было тело спасителя, и сквозь слёзы увидела она, что теперь лицо руса стало белее мела. Открыл потяжелевшие веки Петюня и тут же отвёл взгляд от полуголой девушки, что лежала рядом с ним. Схватила Олия ладонь парня, расцеловала и приложила к своему горячечному лбу.
– Жизнью я тебе обязана за жизнь дочери своей.
И она, захлёбываясь словами, поведала ему, что пришлось испытать ей и только что родившейся дочке, как не раз на них нападали волосатые горцы и снова лишь чудом Пикта осталась жива. Как однажды спасая дочь она одна вступила в схватку с редким в этих краях свирепым хищником – львом и отбила дитё у него….
– А теперь спас её ты… Отныне сыном тебя хочу назвать своим. Ошибалась я, говоря плохо о борейцах ваших.
Ослабевший Петюха еле вырвал свою руку из цепких рук женщины.