Та, которая. Была рядом с тобой
Шрифт:
— Спину разминаю, продуло наверное- говорю, даже не придумав, ничего существенного. Вот растяпа! Но ничего другого на ум не пришло.
— А где это тебя продуло? — прищурившись, бросает мне, доведенный до белого каления Волков.
— На дорогу смотри — игнорирую его вопрос.
— Где тебя продуло, спрашиваю? — будто слова сцеживает зубами. Устроил мне тут допрос.
— Там, где надо и в каком месте, надо? — в гневе, выкрикиваю ответ. Отчитывайся еще перед ним. Не дождется, сам укатил в неизвестность. А я должна разрешения спрашивать? Наша машина резко останавливается, которая ехала до этого на полной скорости.
— С ума сошел-сотрясается воздух от ярости. Моей ярости.
Нам сигналят проезжающие машины. Мистер безупречность, не обращая никакого внимания на гудки, вылетает из салона, обходит её спереди и вытряхивает меня из неё. Захлопывает громко дверь за спиной. Придавливает своим весом к дверце, ставя руки по бокам, чтобы я не смогла, улизнуть. Опускает свои губы на уровне моего ушка, закрывает глаза и делает вдох….Я замерла от страха. Нервный выдох.
— Ты пожалеешь об этом и будешь плакать, я обещаю… — Вкрадчивый и обманчиво спокойный голос, промурлыкал над ухом угрозу. Обычно так желают смерти. Я разворачиваюсь к нему и прожигаю его взглядом, глаза в глаза. Испепеляя.
— Серьезно? — от моей издевки, лицо Волкова побледнело. Черты лица заострились, став резкими. Стоим так минуту, меряемся своим упрямством и силой воли. Кто кого! Опустил глаза в сторону. Разворачивается и садится в салон. Я тоже усаживаюсь. Всё это мы проделываем молча, сверкая друг на друга злыми глазами. Доезжаем до моей конечной точки. Киваю ему на прощание, при этом сузив глаза от гнева. Он обдает меня ледяным взглядом, по телу проходят миллионы иголок, пытаясь проколоть кожу. Только я, в сосульку не превращусь, не дождешься, любитель тупых девочек! Визжа покрышками, джип двигается с места.
Поднимаюсь по лестнице, ловя на себе взгляды завистливых одноклассниц. День знаний прошел, как обычно. Все хвалились друг перед другом, чем могли, что просто раздражало меня. А я все это время переваривала. До сих пор не веря, что именно он сказал все это. Мне? Сердце то сжималось, то разжималось. Пробовала сфокусироваться на бессмысленных разговорах учениц. Только они вызывали у меня, еще большее отторжение. Козеева Лена, умница и отличница нашего класса, подошла ко мне и ущипнула за предплечье.
— Эй, ты чего? Больно же- тру место, где меня ущипнули.
— Проверяю, не мертвая ли?
— С чего я должна быть мертвой?
— Весь день молчишь, ни слова не проронила — косится сбоку, как на инопланетянку.
— Не о чем, говорить- фыркаю уже от злости.
— Так и не о чём? Это мне не о чём! А у тебя Красавчик под боком живет!
— Для кого Красавчик, а для кого-то Шрек! — собираю губы трубочкой и посылаю ей воздушный поцелуй.
— Мне б такого Шрека — тяжело вздыхает, девушка себе под нос.
Школьный день заканчивается. Звоню маме, чтобы отправила за мной водителя. Стою на выступе, девочки с нашего класса разъезжаются одна за другой. Опустила голову, ковыряюсь в телефоне, слышу оглушающий гудок. Наверное, за мной. Давно пора.
Вижу своего Шрека за рулем. Какой же противный? И еще про меня, что-то говорит. Стекло опускается, и громогласно, чтобы было слышно на всю территорию.
— Садись, быстро.
Чтобы не опустить свой имидж, иду молча к машине.
Заезжаем на нашу территорию.
Фууух…
Дорога сегодня оказалась предлинной. Пот градом катился по спине. Не успели даже остановиться, а я уже выпрыгиваю на ходу. Поворачиваюсь, чтобы захлопнуть дверь. Волков развернулся с водительского сиденья ко мне.
— Обезьянка, ты дура? Хочешь, убиться? Не съем же я тебя? — пронзает меня взглядом Антон.
— А хочешь, съесть? — задаю ему же, его вопрос. Вопрос приобрел двусмысленное значение. Мы замерли. Он смотрит, не отводя взгляда, прямо мне в глаза. Воздух как будто застрял в легких. Я не могла даже сдвинуться, как будто что-то мешало. Его зрачок начал темнеть, я почувствовала опасность, исходящую от него. Как будто не мужчина смотрит на меня, а какой-то хищник. Пытаюсь сглотнуть нервный ком, застрявший в горле.
Он протянул руку и коснулся копны волос, проведя рукой по ним. Столько силы и нежности в одном жесте. Я прикрываю глаза, меня обдает тягучей волной возбуждения, по телу пробегает стая мурашек. Стало горячо. И вдруг Волков также резко отдергивает руку, как будто обжегся обо что-то.
— Иди домой и подумай над своим противным характером! — бросает он мне с насмешкой.
И я вспыхиваю, как спичка от негодования. Хлопаю в отместку громко, дверью. Это у меня то, противный характер! Топнула ногой от накрывавшей меня злости. У него талант бесить меня. Сквозь шум отъезжающей машины, уловила звук сообщения на телефон. Стала подниматься по лестнице, копошась в сумке. Выудила свой телефон.
Привет. Надо как-нибудь встретиться. Мне не терпится у тебя кое-что выяснить? Не телефонный разговор.
Сообщение было от Лизы. Что у нее там случилось? Написала ей ответ.
Может в эти выходные?
Войдя в свою комнату, швырнула рюкзак на диванчик. А сама пошла переодеваться. Пока я этим занималась. Пришло следующее.
В эту субботу 18.00. "Карин"
Придется добираться до центра.
Ммм… как не хочется, но деваться некуда. Я упала на кровать со всего размаха.
Хорошо.
Отослала обратно ответ. И заснула, накрывшись пледом. Неделя учебы пролетела быстро. Мы с Волковым ездили и приезжали обратно, не проронив ни слова. Подглядывали друг за другом, пока другой не замечал. Нашему противостоянию можно было только завидовать.
На войне, как на войне.
Но было одно но. Мы всегда были вместе. Даже в нашем противостоянии, вдвоем.
Иногда, подлавливала его задумчивые взгляды. Он о чем-то постоянно думал, его брови собирались на переносице в такт его мыслям, когда он сосредотачивался. О чём же ты думаешь? Я все задавала себе вопрос, и не находила ответов. О том вечере, вслух никто не вспоминал, как будто его и не было. Мы больше не затрагивали эту больную тему. Словно боялись признаться себе. Выдавал лишь сиюминутный огонь, временами загоравшийся в его глазах, отражаясь, горячим неистовым пламенем. И в ту же секунду исчезал. Оставляя после себя затухающие искорки на самой глубине. Если долго приглядываться.