Та, которой не стало
Шрифт:
Мелине вдруг пришло на ум, что самые красивые змеи – самые ядовитые. Поэтому когда брат Гэбриэл шагнул к ней, она невольно отпрянула. Это, впрочем, его только позабавило.
Улыбнувшись, брат Гэбриэл сказал, укоризненно покачивая головой:
– Мелина, Мелина… Разве я такой уж страшный?
– Просто я боюсь испачкаться, – тихо произнесла она.
Он снова покачал головой – на сей раз с нескрываемой грустью.
– Так-так… Значит, это правда. Вы хотели причинить мне вред с помощью этой ужасной шестизарядной штучки?..
Фактор внезапности был на его стороне. Она не успела рта открыть, а брат Гэбриэл уже сунул руку в карман куртки Харта и вытащил оттуда револьвер Лонгтри, который тут же перебросил Хенкоку.
– У нас здесь есть рентгеновский аппарат, – пояснил он, улыбаясь самодовольно. – Примерно такой же, какие стоят в аэропортах, только более чувствительный и совершенный. Он вделан в дверную раму, – добавил брат Гэбриэл, указывая на высокие двойные двери, сквозь которые они вошли. – Аппарат передает информацию на компьютер, который находится в моей спальне, а также на компьютер мистера Хенкока и в штаб моей службы безопасности. Поэтому у вас не было ни малейшей возможности пронести сюда оружие незаметно… Он снова улыбнулся и слегка потрепал ее по щеке.
– Вы действительно думали, что убить меня будет так просто, моя милая Мелина?
Решительным движением она оттолкнула его руку:
– Я пришла вовсе не для того, чтобы застрелить вас, брат Гэбриэл. Наоборот, я хочу, чтобы вы остались в живых и жили как можно дольше.
– В самом деле? Признаться, эта возможность как-то не приходила мне в голову. Не скрою, я даже удивлен…
– Ничего удивительного в этом нет. Я хочу, чтобы вас судили и чтобы все увидели, какое вы чудовище. Я хочу, чтобы за все ваши преступления вас приговорили к пожизненному заключению и чтобы до конца дней своих вы думали о тех ужасных вещах, которые совершили.
Усмехнувшись, брат Гэбриэл уселся на край стола и принялся по-детски беззаботно покачивать ногой.
– Не слишком ли жестокий приговор, Мелина? Что же я такого сделал, чтобы заслужить его?
– Вы приказали убить мою сестру.
– А-а, крошку Джиллиан – милую, сладкую Джиллиан!.. Признаться, я тоже считаю эту смерть большой потерей. Я видел ее фотографии…
– Несомненно, те грязные снимки, которые тайком делал для вас Дейл Гордон.
– …И те, которые делал Джем Хеннингс. Особенно мне понравились фотографии, на которых она кривлялась перед объективом камеры. Тогда на ней была только широкополая соломенная шляпка, которая ей очень шла, – невозмутимо ответил брат Гэбриэл.
– Вы убили ее! – крикнула она.
Его взгляд остался все таким же безмятежным, хотя он и поморщился от ее крика.
– Зачем же так громко, Мелина? Что касается Джиллиан, то я ее не убивал. Она сама выбрала свою судьбу.
– Вы хотите сказать, она сама захотела быть зарезанной в собственной постели?
– К нашему всеобщему сожалению, Мелли, при всей ее красоте и здоровье, у Джиллиан не было никаких моральных и нравственных принципов. Даже сдерживающие центры у нее, похоже, не работали…
То же самое она могла бы сказать и о брате Гэбриэле, но сейчас ей не хотелось отвлекаться от главного.
– Вы убили ее потому, что она провела вечер в обществе полковника Харта?
Брат Гэбриэл снова улыбнулся безмятежной улыбочкой, которая так ее раздражала.
– Как изящно вы умеете выражать свои мысли, Мелина! – сказал он. – Изящно и деликатно… И я, пожалуй, последую вашему примеру, хотя здесь были бы уместны совсем другие слова. – Улыбка неожиданно сбежала с его лица. – Ваша сестра сделала неправильный выбор, Мелина. И поплатилась.
– Неправильный выбор? – Она изумленно подняла брови. – О каком выборе можно вообще говорить, когда Джиллиан без ее ведома и согласия оплодотворили вашей спермой?
Брат Гэбриэл слегка пожал плечами.
– Какая ей разница, моей или чьей-то чужой? Насколько я знаю, Джиллиан воспользовалась спермой анонимного донора, которого и в глаза-то не видела.
При этих его словах она не сумела сдержать дрожи. Значит, ее догадка была правильной! Напрасно она столько времени цеплялась за надежду, что, быть может, все не так уж страшно, – ее надеждам не суждено было сбыться, и теперь ее едва не затошнило при мысли о всех тех женщинах, которых брат Гэбриэл унизил и осквернил. Да что там говорить – ей впору было позавидовать их незнанию. Не знать было плохо, но знать – знать наверняка – было стократ хуже.
От бешенства у нее зачесались ладони. Ей захотелось ударить брата Гэбриэла, ударить больно, расквасить ему до крови нос, выцарапать его зеленые глазки, разбить губы, чтобы он перестал улыбаться своей гаденькой усмешкой. Лишь огромным усилием воли ей удалось сдержать себя и не дать волю чувствам.
– Вы виноваты и в смерти Дейла Гордона… – сказала она. В ее голосе не было эмоций.
Брат Гэбриэл покачал головой:
– Я сожалею об этой потере. Его вера и верность были тверды, как алмаз. Ничто не могло поколебать Дейла.
– Именно так вы и сказали ему, когда потребовали покончить с собой?
В ответ брат Гэбриэл небрежно махнул рукой, словно жизнь Дейла Гордона значила для него очень мало или почти ничего.
– Он заслужил райское блаженство на небесах. Теперь он уже в горнем мире, Мелина. Для верующего человека это высшая награда.
– Допустим. – Она ненадолго задумалась. – Но вам-то его смерть нужна была для другого. Вы надеялись, что с его смертью расследование убийства Джиллиан будет прекращено.
– Ну почему вы никак не можете успокоиться и предоставить мертвым самим оплакивать своих мертвецов? – Он снова усмехнулся снисходительной, чуть насмешливой улыбкой. – Я восхищаюсь вашей проницательностью и вашей преданностью сестре, однако ваша настойчивость заставила нас пережить несколько неприятных минут. Впрочем, это не совсем так… – Брат Гэбриэл на мгновение поднял голову к потолку и улыбнулся, глядя на свое собственное лицо на фресках. – Вы досаждали нам, как овод, который донимает пасущегося на лугу быка…