Та, которую я люблю
Шрифт:
Но отец прервал эти благостные раздумья самым безжалостным образом.
– Я ж специально дождался, пока вы все соберётесь, чтобы новости рассказать. Так вот, додавил я вчера Генку Недолюбова. И его транспортная компания теперь наша.
– Поздравляю, – разом сказали Майк с Алисой и рассмеялись оба.
– Ну ты даёшь, – восхитился Вик.
Транспортная компания Недолюбова занималась перевозкой разнообразных грузов. И не меньше половины оборота компании делали грузы от Ледяных – преимущественно лес, но компания работала плоховато. Где-то водители опаздывали, где-то документы задерживались,
Недолюбов не горел желанием расставаться с компанией. Быть независимым и иметь в партнёрах холдинг Ледяных – это дорогого стоило. Другое дело, что для сохранения этого статуса нужно было не спать и не тупить, а рвать задницу на работе, как поступали все другие партнёры и сотрудники Валентина Ледяного, начиная с его собственных сыновей. А Недолюбов не напрягался. И люди его тоже не напрягались.
– И чем ты его взял? Неужели поднял цену? – спросил Вик.
– Делать мне нечего, только цену поднимать, – проворчал отец. – Грешки за ним водятся кое-какие, так я пригрозил, что о них узнают те, кому следует. Сам виноват, согласился бы сразу – не дошло бы до такого.
– И когда сделка? – нахмурился Майк.
– Завтра, – улыбнулся отец. – В девять утра, в конторе. Вы мне нужны там, оба. А потом ты, – палец упёрся в Вика, – поедешь к ним в офис и займёшься ими плотно.
– В смысле? – так-то у Вика были на завтра и другие дела, он был одним из топ-менеджеров семейного холдинга и занимался договорами на поставки.
Вообще всякими, но преимущественно международными.
– Это будет твоё дело на ближайшее время. Станешь там генеральным директором. Посмотришь на людей, вычистишь всех бездельников и дармоедов, наймёшь нормальных, и пусть оно уже наконец-то заработает. Своё срочное передашь Владу, или Михаилу, если во Влада не влезет.
Владом звался заместитель Вика, друг и однокурсник по нархозу, которого отец присмотрел ещё тогда, сто лет назад, когда учились, и зазвал работать. А Михаил, он же Майк, занимался координацией работы добывающих и заготовительных подразделений. Двоюродный брат Артём, сын тёти Нины, с недавних пор работал в службе техподдержки. Старшего внука, девятилетнего Александра, Валентин Фёдорович Ледяной тоже видел в будущем сотрудником корпорации, но тому ещё было учиться и учиться. Вик полагал, что и на младшего внука, двухлетнего Фёдора, у деда есть какие-то планы. Заниматься чем-то вне корпорации в семье можно было только девочкам.
Они отправили детей спать, выпили за успех и за завтрашнюю сделку, потом отец сказал, что тоже уже пойдёт.
– Не засиживайтесь, ладно? И Виктор, Полиньке позвони, что ты вышел из лесу.
Точно, надо позвонить, а потом уже можно и спать. Вик активировал контакт и услышал в телефоне далёкий голос.
– Мама Полинька, привет. Я дома, со мной всё хорошо. Что со мной может случиться? Погуляли по лесу, ничего особенного. Я тоже тебя люблю.
2. Вероника
Siano grabala, owies wiazala, po tej robocie tydzie'n lezala
(Сено сгребала, овёс вязала, после работы неделю лежала)
Польская народная песня
Утро понедельника не заладилось у Вероники с самого начала.
Во-первых, выходные прошли под знаком пахоты на даче, и всё тело болело до сих пор. После дождей, случившихся на прошлой неделе, грядки заросли травой, а всякой морковки-капусты из-под травы и видно-то не было. Ясное дело, у мамы давление, сестрица Катерина сессию сдаёт, кому полоть? Правильно – Веронике. А ещё всех привезти, увезти, закупить продуктов на два дня для людей и корм для собаки Мухи.
Во-вторых, после огородных работ с ногтя среднего пальца на правой руке слез гель, а маникюрша Надя уехала в отпуск, и умолять принять перед работой и спасти было решительно некого. Пришлось подпилить ноготь, покрыть бесцветной базой и понадеяться, что никто его сегодня детально рассматривать не будет.
А в-третьих, с утра Веронике предстояло крайне неприятное дело. Транспортная компания «ГН», в которой ей выпало работать финансовым директором, погрязла в долгах. И то, что банкротства до сих пор не произошло, во многом было заслугой именно Вероники Андреевны Ласточкиной. Она убеждала, предлагала варианты, выжимала из клиентов выплаты в срок и держала компанию на плаву.
Сегодня Вероника собиралась отправиться в банк и убедить отложить на неделю платёж, который должен был пройти до ноля часов следующего дня, семнадцатого июня. Она прокрутила в голове пару вариантов разговора, проверила в сумке все подготовленные документы – о суммах, которые должны поступить вскоре, и благодаря которым платёж может быть совершён, но опасалась, что в третий раз номер уже не пройдёт.
Тем не менее, Вероника должна была сделать всё возможное.
В банке её ждали в девять. Хорошо, хватило ума выехать не впритык – добираться на другой берег, понедельник, всегда есть шанс встрять. И точно – авария на новом мосту, здравствуй, пробка. И дальше только молиться.
Телефон истошно заверещал, так звонили коллеги с работы. Точно, Маргарита Романовна, зам. Что ещё случилось?
– Доброе утро, Маргарита Романовна!
– Кому доброе, а кому как. Вам Женька не звонила? – Женька, то есть Евгения Васильевна, глуповатая девица почти тридцати лет, исполняла обязанности секретаря генерального директора, Недолюбова.
– Нет пока, слава богу.
– А вот и не слава. Говорят, шеф компанию просрал.
– Что? – ну нельзя же так, с утра в понедельник!
– Что слышите. С потрохами продал Ледяному.
– От кого информация?
– Да от Женьки, холеры такой! Якобы он ей утром позвонил и сообщил. А у неё же язык во рту не держится, ей же надо всем показать, что она всё знает. Вы-то сейчас в банк, так?
– Куда ж ещё!
– Ну да, платёж сам собой не рассосётся.
Телефон запикал – ещё один звонок.
– Простите, Маргарита Романовна, мне, однако, звонит сам шеф. Перезвоню потом, – Вероника разорвала соединение и ответила шефу: – Здравствуйте, Геннадий Васильевич.