"Та самая Аннушка", второй том, часть вторая: "Не та дорога"
Шрифт:
— Что-то непонятное.
— Всё ещё не чувствуешь?
— Чувствую. Но не понимаю, что. Как будто вокруг один сплошной кросс-локус. Или сто тысяч обычных. Но все при этом какие-то… Придушенные? Заглушённые? Дезактивированные? Не знаю. Странное место.
— Я бы удивилась, если бы нас выкинуло в обычное. Мне показалось, что Чёрные дали нам неприцельного пинка, а уж упали мы где упали. Ничего, мы живы, значит, разберёмся…
— Тс-с-с! — остановил я её. — Тише. Кто-то идёт.
В коридоре за пустым дверным проёмом мелькнула тень — кто-то на секунду перекрыл
Винтовка со мной, но без акка бесполезна. Достал пистолет, положил под руку, прикрыв полой куртки. Понятия не имею, выстрелит он, или то, что случилось с патронами в том месте, необратимо. Может быть, вместо пороха там серая пыль, и пистолетом только кидаться. Не хотелось бы, не чувствую в себе пыла к рукопашной. Я и встать-то пока толком не могу, всё тело ноет, мышцы как кисель, суставы ломит.
— Да нет там никого! — уверенно сказал звонкий детский голос. — Дурацкая идея была, Томил! Я тебе сразу сказала, фигня это всё и сказки!
Девчонка, скорее всего. Они те ещё язвы.
— А вот и не сказки! Мне дедушка рассказывал… — голос чуть пониже, интонация обиженная. Пацан.
— Ах, ну если дедушка! — саркастический девичий голосок.
— И ничего не «ах»! Мой дедушка, он знаешь какой…
В этот момент говорящие свернули из коридора к нам и в пылу спора успели подойти почти вплотную, не замечая нашего присутствия.
— Ой! — тихо сказал мальчик. — Оу! Блин!
— Привет, Томил, — поздоровалась Аннушка.
— А! Они правда тут! — взвизгнула девица лет десяти. — Почему она знает, как тебя зовут?
Курносый нос, косички, платьице, широко распахнутые, огромные, как в мультиках, удивлённые, слегка раскосые глаза.
— Блин, отец меня убьёт, — загрустил пацан. — Потом выпорет и заставит все каникулы работать в огороде.
— Убитого? — уточнила девочка.
— Плохо ты знаешь моего отца. Вот тебе и сказки-страшилки…
— Стоп-стоп, парень, — сказал я. — Успокойся, мы не очень страшные. Как зовут твою подружку?
— Не говори ему! — заверещала девчонка. — Он украдёт мою душу!
— А мою, значит, пусть ворует?
— А ты сам виноват!
— Чего это я? Ты дверь нашла.
— А ты её закрыл!
— А ты попросила!
— Мало ли что я попрошу, ты что, всё сделаешь?
— Ну да, — насупился парень. — Мы же друзья.
— Ну и ладно! Я Лесечка! Вот! Воруйте душу, демоны!
— Мы не демоны, — сказала Аннушка.
— Врёте, — убеждённо ответила девчонка, — все знают, что через двери приходят демоны. Они крадут души, пьют кровь и воруют детей!
— А детей зачем? — удивился я. — Какой с них прок?
— Не знаю. Ты мне скажи, ты же демон!
— Я не демон.
—
— А ты много видела демонов?
— Нет, вы первые. Но я много про вас слышала.
— И не верила, — буркнул парень.
— Сомневалась, — уточнила Лесечка, — надо было убедиться. Называется «эксперимент».
— И что нам делать с результатом? — спросил Томил. — Если взрослые узнают, что мы впустили демонов, нам конец. Я даже не знаю, какое наказание за это полагается. Может быть, если демоны нас сожрут, мы ещё легко отделаемся.
— Мы не едим детей, — заверила их Аннушка.
— А что вы делаете? — спросила девчонка с интересом.
— Лежим, вот, отдыхаем. Устали.
— Ага… — она задумчиво сморщила носик. — А когда отдохнёте? Что будет?
— Мне кажется, — сказал я осторожно, — наилучшим для всех вариантом будет, если мы просто уйдём.
— Туда, откуда пришли? — спросил Томил.
— Лучше куда-нибудь в другое место, но тут нам тоже делать нечего.
— А разве вы не должны захватить наш мир, или типа того? — поинтересовалась Лесечка.
— Вдвоём? Как ты себе это представляешь?
— Дед говорил: «Впусти одного демона, и их скоро будет миллион», — мрачно заметил Томил.
— Он, наверное, имел в виду каких-то других демонов, — ответил я. — Более многочисленных.
Дети замолчали, растерянно переглядываясь. Я обратил внимание, что фонарь, с которым они пришли, это конструкция из меди со свечой внутри, а одежда на них, хотя и аккуратная, но выглядит простенько. Не джинсы и кеды, во всяком случае. За демонами надо непременно со свечой и без синтетики? Нас, демонов, от этого корчит и плющит?
— Надо, наверное, бежать к Старшим, — вздохнул Томил.
— Ага, чтобы нас наказали? — возразила Лесечка.
— А что делать?
— Эй, демоны, — обратилась к нам девочка. — А вы правда просто уйдёте?
— При первой же возможности, — заверил я.
— А когда?
— Да хоть сейчас.
— Так уходите скорее, пока никто вас не видел! Мы с Томилом никому не скажем, что вы были. Про дверь знаем только мы.
— Мы бы с удовольствием, но не знаем, как.
— А как же вы пришли?
— Как-то само получилось. Мы к вам не собирались.
— Врёте, небось…
— Демонам верить нельзя, — сказал Томил. — Мне дедушка говорил.
— Не надо нам верить, — не стала настаивать Аннушка, — просто скажите, что вы сделали, чтобы мы оказались тут. Может быть, это подскажет нам, как уйти.
— Подождите, — сказала Лесечка, — нам надо посоветоваться.
Дети отошли в угол и зашептались. Акустика подвала доносит до меня обрывки: «…Надо Старшим… — … Накажут!.. — … Обманут… — … Ввыпорют!.. — … Демоны… — … Дедушка…» Я поставил на то, что девчонка пацана уболтает, и не ошибся. Вернулись они с такими физиономиями, что и говорить не надо. Надутый недовольный мальчишка, который снова идёт на поводу у подружки, хотя предчувствует, что ничем хорошим это не кончится, и торжествующая девица, превозмогшая мужское рацио женским «я так хочу».