Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Алая Лира

— А когда мы пойдем выбирать? — радостно спросил Най.

Най обожал покупать новые вещи. Раньше он всегда отнекивался, презрительно называл меня транжирой и глупой взрослой дамочкой, которая не знает цены заработанным деньгам. Прятался, презрительно поджимал губы, заставляя меня усмехаться — уж слишком забавно такое выражение смотрелось на детском личике. А потом Мик мне рассказал, что кто-то из учителей раз купил Наю то ли игрушку, то ли зеркало, а потом потребовал отдать взамен кулон, оставшийся от родителей. Выручил тогда Мик, причем

именно тогда, как я поняла, и завязалась крепкая дружба между ними. Но с тех пор Най боялся, когда ему пытались что-то купить. Разбирались мы с этим страхом упорно, но не очень долго — гибкая детская психика упрощала дело. В общем, разобрались так, что стало все наоборот.

— Не сейчас. Позже. После наказания, — улыбнулась я.

— К-какого наказания? — неуверенно уточнил Най, глядя на меня жалобно-прежалобно.

Ну-ну, как будто что-то такое меня возьмет. Как будто я не вижу, что он все понял.

— За что? — спросила Ная с видом безжалостно оскорбленной невинности.

— За пункты в контракте.

— Но мы хотели как лучше! — воскликнула Ная. — Разве можно наказывать нас за наши добрые намерения?

Теперь на меня смотрели три пары глаз с умоляющим выражением. Да-да, именно три. К детям присоединился Шорсейн. Ему даже говорить ничего не нужно было, все читалось в глазах.

Но я была абсолютно безжалостна:

— Не за добрые намерения. Сами знаете за что. Знаете ведь?

— Знаем, — грустно ответили брат с сестрой.

— А что за наказание? — спросила Ная. — Надеюсь, ты просто отлупишь нас ремнем?

— Когда это я применяла к вам силу? Бить детей — отвратительно, лишняя жестокость ни к чему.

— То есть, ты предполагаешь, что твои оригинальные наказания — это совсем не лишняя жестокость, — пробормотал Най, но громче спросить не осмелился.

— Никогда, — вздохнула Ная. — Но это не мешало надеяться. Так что за наказание?

— Вы будете учиться делать бумажные капсулы для порошков. Пока они не выйдут абсолютно идеальными.

— Бумажные капсулы? Это еще что такое? — спросил первым Шорсейн.

— Название намекает на орудие пыток, — задумчиво сказала Ная. — Мы выживем после того, как эти капсулы сделаем?

Шутки шутим? Надо поддержать! Я сделала максимально неуверенное лицо:

— Возможно. Но как я могу гарантировать такие вещи? Дети нынче такие хрупкие...

Все трое одновременно побледнели.

— Лерия шутит, — заметил Мик, который вышел откуда-то из подсобного помещения.

И что он там делал?

— Шуточки у сестренки... — надулась Ная.

— Вашим под стать, — фыркнул Мик. — Ладно, что за бумажные капсулы и зачем они нужны? Точнее, как срочно?

— Пока не могу сказать, — честно ответила я. — Ты осмотрел дом? Много тут работы?

Дети облегченно выдохнули. Синхронно с Шорсейном. Вот же кошачья гипертревожная нянька! Если бы не знала, что он помощник Рэйвена и получает наверняка немало, то попробовала бы нанять для присмотра за детьми. А так... А так я попробую спросить об этом у Рэйвена, вдруг получится все добровольно-принудительно организовать.

— Завались работы, — буркнул Мик. — Ладно еще первый этаж, мебель я тут немного подвинул, кое-что собрал и поставил, кухню с обеденным столом мы разгребли, а на втором этаже темные разбери что. Э-э-э... Или светлые?

— Рэйвен любит ругаться маразматичными Светлейшими, — подсказал Шорсейн.

— Вот-вот, на втором этаже вообще комнаты то полупустые, то захламленные. Разгребать так и разгребать, — тяжело вздохнул Мик.

Он и впрямь выглядел вымотанным, словно ни на секунду не присел, как его отправили в этот дом. А ведь и правда мог не присесть

— На меня чуть стул со шкафа не упал, — пожаловался Най.

— Хорошо, — хлопнула я в ладоши, привлекая к себе внимание. — План такой: сначала приводим в порядок три-четыре комнаты на втором этаже, где будем жить, потом я показываю, как делать бумажные капсулы. Запакуем туда по небольшой порции сахара — и потренироваться хорошо, и в деле пригодится. А я в это время займусь обустройством аптеки.

— Боюсь, так быстро все сделать мы не успеем, — заметил Мик. — Мебель тяжелая, поднимать ее могу только я один, пока расставим — уже время сна подойдет...

— Может, я помогу? — заметил Шорсейн. — Оборотни очень сильны и выносливы...

Это он зря.

— Тогда я первая! — радостно объявила Ная и, схватив оборотня за руку, потащила на второй этаж. — Я уже выбрала комнату и знаю, что туда поставить, а что выставить, куда переставить и где что поменять.

Шорсейн не соврал: он играючи двигал мебель одной рукой (или лапой?). Поставил. И переставил. И потом снова переставил. И еще раз. Нет, Шорсейн ничего не путал, все делал правильно, это в Нае проснулся дизайнерский талант. Мол, вот сейчас она точно понимает, что так будет лучше.

Но прежде, чем я успела вмешаться, Мик бесцеремонно схватил Наю за шкирку и сказал:

— Пойдем-ка ты на кухне поможешь мне крупы расставить.

— Но я все расставила...

— А я понял, как сделать так, чтобы было лучше. Пошли-пошли, надо переставить снова.

Най злорадно улыбнулся, глядя на кислое выражение лица сестрицы, на которой сработал закон бумеранга, после чего утащил покорного Шорсейна помогать с обустройством своей комнаты. Что ж, пока дети оккупировали нашего помощника, я спустилась вниз.

Пока меня не было, дети отлично постарались: все наши вещи были разложены на полках в примерно том порядке, что и в предыдущем доме. Готова поставить еще не сделанную таблетку на то, что это Най постарался: его памятью можно было только восхищаться.

И стал понятен настойчивый вопрос, действительно ли это наш дом. А то все обратно собирать...

— Лерия, а когда ты собираешься открывать аптеку? — спросил Мик, выходя из двери, за которой были подсобные помещения и кухни.

Видимо, закончил воспитывать Наю.