Табу на нежные чувства
Шрифт:
— Крапивин, — пробасил Бородин, — что вам надо?
— Поговорить, — ответил Эдуард Петрович и вопросительно посмотрел на меня, ожидая поддержки.
— Моя фамилия Полянская, — начала я сочинять правдоподобную историю. — Я родственница Бородинских, чью усадьбу собираются сносить. Я узнала, что вы пишете об этом статью и якобы располагаете данными, что усадьба ненастоящая.
— А, — рассмеялся Бородин и перевел взгляд на удивленного Крапивина. — Так вы испугались, Эдуард Петрович? Испугались и явились ко мне выяснять отношения?
— Вовсе нет, — начал оправдываться
Бородин жестом пригласил нас в дом, и я немедленно воспользовалась этим предложением. Крапивину не оставалось ничего другого, кроме как последовать за мной.
— Не разувайтесь, проходите в комнату. — Настроение у Бородина, который пару минут назад выглядел угрюмым и сонным, быстро поднялось.
Когда мы с Крапивиным расположились на диване, а хозяин дома сел напротив нас на стул, Эдуард Петрович предпринял вторую попытку объяснить коллеге, что никаких отношений он выяснять не собирается:
— Видите ли, Владимир, я не имею ничего против вас…
— А вот я имею, — перебил его Бородин. — Вы разрушили мою карьеру, а теперь, когда у меня появился шанс вернуться в журналистику, являетесь в мой дом. Что вам надо, Эдуард Петрович?
Крапивин открыл было рот, чтоб объяснить причину своего визита, но Бородин не дал ему и слова сказать:
— Только не надо мне рассказывать об этой даме, которая борется за усадьбу своих предков. — Молодой журналист наградил меня недоверчивым взглядом. — Это только предлог, это не причина. А я хочу знать причину, поэтому постарайтесь придумать более правдоподобную историю.
— Молодой человек, — прервала я эмоциональный монолог хозяина, — вы забываетесь. Кто вам дал право так пренебрежительно относиться ко мне и к моим предкам? Я не позволю…
— Ой, утомили, утомили вы меня своими байками! — засмеялся Бородин. — Лучше так и скажите, пришли, мол, к тебе, Владимир Тарасович, с огромной просьбой. Не порочь ты наше славное имя, не вороши прошлое. Давай забудем об обидах и будем жить дружно. Угадал я, Эдуард Петрович? За этим ты ко мне пожаловал?
— Да если б не она, — Крапивин кивнул в мою сторону, — ноги моей не было бы в твоем доме.
— А что так? — продолжал ерничать Бородин, чей боевой дух и стремление побольнее ударить противника крепли с каждой минутой. — Чем тебе мой дом не нравится? Может, тебя смущает стойкий аромат перегара? — Он несколько раз глубоко втянул воздух ноздрями, а потом помотал головой. — Нету тут такого аромата, и не было никогда. Потому что я не пьяница, как ты утверждал, и не наркоман, и после твоей гнусной статейки я не спился, нет!
— Теперь я все понял, — шипел Крапивин, — я все понял. Это ты, гад, ты звонишь мне каждый вечер…
Я поняла, что ситуация принимает нежелательный поворот, и поспешила остановить Крапивина, не ровен час, наговорит лишнего. Я ухватила Эдуарда Петровича за рукав куртки, но он резко оттолкнул меня, освобождая руку, и рванул на Бородина.
— Я убью тебя! — рычал обезумевший Крапивин.
Мужчины повалились на пол, Бородин упал на спину, Крапивин, упираясь коленом в грудь Владимира, ухватил его обеими руками за ворот рубашки и тряс
— Не мешайте мне! — рычал Крапивин, заваливаясь на спину. Он сделал попытку подняться, но я к этому моменту освободилась из его цепких объятий и заломила ему руку за спину.
— Больно! — закричал он, наклоняясь к полу. — Отпустите, больно же.
Перепуганный и взволнованный Бородин уже успел подняться и теперь судорожно поправлял порванный воротник.
— Я это так не оставлю. Вы у меня ответите. Псих. Теперь мне понятно, какими методами вы добываете материалы для своих статей.
— Заткнись, — продолжал возмущаться Крапивин.
— Эдуард Петрович, мы уходим, — решительно заявила я, помогая своему клиенту подняться с пола.
— Нет, вы никуда не уйдете. — Неожиданно хозяин дома предпринял попытку преградить нам путь. — Я немедленно вызываю милицию. Вы у меня ответите.
Не обращая внимания на угрозы, я продолжала тянуть Крапивина к двери.
— Уйдите с дороги. — Я попыталась отстранить Бородина в сторону.
Владимир прижался к стене, пропуская нас вперед, но, едва я оказалась к нему спиной, предпринял попытку нападения, которая закончилась для него плачевно. Уловив его суетливые движения за своей спиной, я резко развернулась и ударила Бородина в нос. Из него тут же потекла кровь. При виде собственной крови Владимир Тарасович побледнел и сполз по стене на пол, окончательно потеряв желание скандалить.
— Вы его убили? — Крапивин испуганно посмотрел на меня.
— Я его напугала, — ответила я коротко, и мы покинули негостеприимный дом Бородина.
Мы вышли на лестничную клетку, я захлопнула за собой дверь и зло посмотрела на своего клиента:
— Это был последний раз, когда я позволила вам сопровождать меня. Вы вели себя отвратительно.
— Виноват, — неожиданно быстро согласился Крапивин.
— Приведите себя в порядок. — Я оглядела растрепанного Эдуарда Петровича.
Этажом ниже послышались веселые мужские голоса, скромная компания из трех подростков поднималась нам навстречу. Крапивин сразу засуетился, заправляя рубашку и поправляя воротник куртки.
Мы поспешили вниз, пока Бородин не вызвал милицию. Бдительной бабушки-консьержки на месте не оказалось, входная дверь была открыта, и мы быстро вышли на улицу и направились к моей машине.
— Не думала я, Эдуард Петрович, что вы, интеллигентный человек, способны на такие отвратительные поступки. Мне придется завтра вернуться к Бородину и поговорить с ним без вашего участия, — отчитывала я своего клиента, когда мы ехали по вечерним улицам Тарасова.
— Это может быть небезопасно, — робко протестовал Крапивин.