Табу
Шрифт:
Пусть он до сих пор хромает, но в молодом, здоровом и крепком Тимуре все равно куда больше жизни, чем во мне. Мое уродство не так заметно, как его хромота, но я тоже неполноценная. И куда сильнее, чем он.
Я разворачиваюсь и ухожу раньше, чем он сможет заметить меня.
Мы не виделись неделю и пусть так и продолжается.
Глава 4. Тимур
– Тук, тук, есть кто дома?
Я только после душа, который принял после тренировки. На моих бедрах полотенце, но вряд ли это должно смущать неизвестную посетительницу, учитывая ее игривый тон, с которым она стучит в мою дверь.
Распахиваю дверь своей половины дома. У меня нет дворецких. И все посетители должны быть готовы к тому, что я могу быть не одет. Иначе могут не приходить.
Опасаться мне нечего. Территория дома охраняется чуть ли не снайперами. И раз уж эта женщина дошла до моей двери, я могу открыть ей беспрепятственно, даже будучи полуголым.
Но полотенце едва не падает у меня из рук. За дверью оказывается та, которую я меньше всего ожидал увидеть. Особенно без одежды.
Божья Коровка.
Но стучала в мою дверь не она – мачеха просто топчется сзади. Ее заслоняет прямо на пороге, ослепляя меня глубоким вырезом своей тигровой кофточки, похоже, ее подруга.
– Ой, мы не вовремя? – ахает она, плотоядно улыбаясь.
По моему животу еще сбегают капли. Я стою на пороге, а на дворе не май месяц. Но не выгонять же их?
Да и как? Если это и дом Божьей Коровки тоже. Она отворачивается, тогда как ее подруга уже трахает меня одним взглядом. Мне не нравится быть мальчиком для удовлетворения голодных теток. Пусть наймут жиголо и платят ему. Я трахаюсь только с теми, кого сам хочу.
И подружка Божьей Коровки явно не входит в их число.
Но мне нравится смотреть, как мачеха кусает губу, глядя на свои блестящие туфли. На ней мягкий свитер с высоким горлом, изящные штаны со стрелками, которые делают ее ноги офигенно длинными. И каблуки. Кажется, без них она вообще никуда не выходит. Учитывая ее рост, это понятно.
– Заходите, я только переоденусь.
– Ой, да что ты, – смеется блондинка. – Можешь оставаться и так.
В сердцах закатываю глаза, оставляю дверь открытой и, развернувшись, ухожу в спальню. Слышу, как блондинка громко шепчет:
– Ты видела его тело? У него восемь, мать его, кубиков! Охренеть!
Это будет, как минимум, забавно.
Натягиваю спортивные шмотки и футболку без рукавов. Кое-как расчесываю пальцами волосы. Пожалуй, я готов.
– Чем обязан? Меня зовут Тимур, но вы, наверное, это и так знаете.
Блондинка снова ахает и бросает восторженный взгляд Божьей Коровке, но та выглядит так, как будто ее сейчас стошнит.
– Василиса, подруга твоей…
– Мачехи, – подсказываю сам.
Божья Коровка напряжена, как струна, которая вот-вот лопнет. Между нами только пять лет разницы, но на самом деле – пропасть.
Василисе тоже тридцать с небольшим, ей скучно и хочется развлечься. Но лучше я сделаю так, чтобы скучающее выражение навсегда ушло с лица моей мачехи. Потому что я видел – она может быть другой, с горящими глазами и приоткрытыми губами. Еще не знаю, зачем мне снова пытаться вывести ее из себя, и куда это нас приведет, но образ Холодной Королевы, который она напяливает на себя, как привычную маску, пусть оставить для моего отца.
– Хотите выпить?
– Чаю, пожалуйста, – впервые произносит Божья Коровка.
Но никто не бросается исполнять ее желание и, оглядевшись, она вскидывает одну бровь.
– У тебя нет слуг? Я ведь просила Веньямина…
– Да, знаю, – прерываю я ее. – Он приходил, но я отказался. Не привык жить в доме с дворецким и толпой слуг. Я сам могу заварить тебе чаю.
Она смотрит так, как будто сомневается, что я вообще знаю, где кухня в моем крыле. Если она считает, что в академии футбола за мной бегали няньки и подтирали сопли, то она ошибается.
– А есть что-то крепче? – перехватывает мое внимание Василиса. – Тебе ведь можно? Ну несмотря на… – она кивает на мою ногу, которую я вытянул, сидя в кресле.
– Конечно.
Василиса, кажется, вообще не понимает, что случилось с моими связками. Кажется, для нее я какой-то инвалид на антибиотиках, но ей это и не интересно. Важнее то, что у меня между ног. И чтобы это работало, как следует. А я уже доказал скучающим россиянкам, что храмота мне в постели не мешает.
Поднимаюсь и ухожу на кухню. По пути заглядываю в бар и беру виски. Она не уточняла, что будет. А запасы «Мартини» выдули на пару девочки еще три дня назад, после чего стали очень даже сговорчивыми.
Пусть Василиса скажет спасибо, что не водка. Больше ничего у меня не осталось.
Не знаю, какой чай пьет Божья Коровка, поэтому тыкаю наугад в батарею разноцветных коробочек. Выхожу и протягиваю сначала горячий чай. От сахара она отказывается. Ясно, на диете.
Василиса удивляется выбору алкоголя, но отступать поздно. Она чокается со мной, а потом делает глоток и принимается флиртовать напропалую.
Божья Коровка едва ли сказала с десяток слов за весь час, что безостановочно трындела Василиса. Божья Коровка сидит так, как будто штырь проглотила. Ровно, на самом краешке, расправив плечи, так что ее скромная грудь снова кажется больше. Свитер на ней такой мягкий, что, кажется, она завернулась в облако. Ноги скрещены в лодыжках, разуваться она не стала.
Она пьет свой долбанный чай, как на приеме у английской королевы. С таким же кислым выражением лица, а еще ей совершенно неинтересно, что я рассказываю о жизни в Англии, хотя я делаю это даже не для Василисы. Больше для нее. Один раз за весь час она позволила себе мимолетно улыбнуться, а я чуть не завилял, как щенок.
Тем хвостом, что у меня спереди.
Она вся такая неприступная, строгая и стерильная, что ли. Ее хочется раздеть и как следует оттрахать, чтобы убрать с лица неживую маску. Чтобы бледные восковые щеки вспыхнули настоящим румянцем. И меня рвет на лоскуты при виде нее такой.