Тафгай 5
Шрифт:
— Двигай шайбу не спи! — Прикрикнул я на Валеру Харламова и он еле заметным движением отдал пас через двух соперников на меня.
Я же в свою очередь, когда чёрный диск, словно самонаводящийся снаряд, плюхнулся в крюк моей клюшки, на доли мгновения «подвис», ведь в отличие от своих партнёров я был в окружении пяти игроков в красных свитерах. Зачем я шмальнул по воротам, когда можно было спокойно отпасовать на синюю линию и ещё секунд десять покатать шайбу, подёргать ложными замахами противника, я не понял и сам. Просто рука дёрнулась сама собой, и шайба отрикошетив
— Гооол! — Сначала заорали мы, те, кто был на льду, затем включились своим криком игроки на скамейке запасных, и наконец, оглушительный свист переполненных трибун полностью поглотил все остальные звуки.
Фил Эспозито бросил на меня взгляд полный ненависти и, размахнувшись своей клюшкой, шарахнул её об лёд так, что деревянные осколки разлетелись метров на десять.
— Умышленная порча казённого имущества — это статья уголовного кодекса, Филя! — Захохотал я. — Совсем вы здесь распустились при капитализме.
— Факинг эс! — Огрызнулся канадский «толстяк», которому наш уголовный кодекс был до лампочки.
После финальной сирены, которая на весь мир известила, что сборная СССР выиграла третий матч у сборной канадских профессионалов со счётом — 4 : 5 и повела в серии 0 : 2, в раздевалке было не так уж и весело. Всеволод Михалыч нервно прошёлся по помещению, когда мы стягивали с себя хоккейную броню и, остановившись в центре, сказал:
— Мужики, послезавтра в Ванкувере я последний раз буду руководить командой. По-человечески вас всех прошу отнестись к этому матчу максимально серьёзно и победить. А сегодня вечером в ресторане разрешаю выпить пива, но не больше двух бутылок на человека.
— Ты, Михалыч, не беспокойся, — засмеялся Валерка Васильев, у которого зацвёл огромный «бланш» под правой скулой, ведь в последние двадцать секунд игры, когда профессионалы пошли на штурм наших ворот он «поймал» шайбу на своё мужественное лицо. — Нет ни у кого денег на две бутылки пива. Всё сегодня до копейки, то есть до цента в супермаркете потратили.
— Почему нет ни у кого? — Усмехнулся Саша Мальцев. — Иван у нас сегодня по магазинам же не бегал. Так ведь Ваня?
После этих слов вся команда, как по команде, перестав складывать форму в баул, посмотрела на меня.
— Если в Ванкувере проиграем, то я эти деньги пивные из вас с процентами вытрясу! — Я показал всем любителям пенного напитка мощный стальной кулак.
Не сказал бы, что ресторан в одной из лучших гостиниц Виннипега был намного круче ресторана допустим гостиницы «Россия» или гостиницы «Советской», но атмосфера была совершенно иной. Афроамериканцы на сцене лабали драйвовый фанк, когда у нас в ходу были больше ритмы отечественной и зарубежной эстрады. Подвыпившая публика дёргалась так, что у нас можно было схлопотать штраф за нарушение общественного порядка. А две девушки гоу-гоу, которые в коротеньких шортиках дрыгались по краям сцены, у нас бы точно получили пятнадцать суток исправительных работ и строгий выговор с занесением в трудовую книжку.
Но хоккеистов сборной СССР такие мелочи сегодня не волновали. Одолжив у меня каждый по шесть долларов, то есть почти все мои деньги и, разбежавшись по залу, парни расслабленно попивали канадское пиво, закусывая его солёными фисташками. Я, заказав себе кофе и молочный коктейль, и Боря Александров с бутылочкой пива «Moosehead» расположились у барной стойки. С нами посидел немного и Всеволод Бобров, но настроение у него было паршивое, поэтому он раньше всех ушёл спать. К слову сказать, волноваться старшему тренеру было не о чем, так как за командой остались приглядывать шесть Василь Васильевичей из соответствующей госконторы.
— Хороши девочки, — раскрасневшись от пива, выдал своё профессиональное мнение о девушках гоу-гоу «Малыш». — И хорошо, что Аленка меня здесь не видит. А то неделю бы общались молча. Вот только с Михалычем нехорошо вышло.
— Я думаю, в Москве Михалычем дело не ограничится, — пробормотал я, потягивая коктейль.
— Хочешь сказать, и Кулагина снимут? — Удивился Борис. — И кого тогда назначат? Тарасова и Чернышёва?
— Угостите сигареткой? — Неожиданно попросил нас какой-то канадец с длинной бородой, подойдя откуда-то со спины. — Кхе, товарищи.
— Не курим и тебе не советуем, дядя, — брякнул «Малыш».
— Стой, — я схватил за руку незнакомца и сквозь небольшой полумрак вгляделся в знакомые чуть-чуть безумные глаза. — Над страной сгустились тучи. Так ответь в который раз, ты готов спасти Отчизну? Или ты как «Адидас»? Шаман? Канадский губернатор! — Вскрикнул я. — Волков, ты случаем не охренел? Ты как тут?
— Тихо, тихо, — зашептал шаманидзе, оглядываясь по сторонам. — Я теперь не Волков, а гражданин Финляндии Хвосто Лаппоннен.
— Так ты по подземному переходу сюда пролез? — Догадался Боря Александров. — Ёлки палки!
Заметив, что в нашем обществе появился незнакомый иностранец к барной стойке, где мы общались через пару секунд подбежал один из Василь Васильевичей:
— Что нужно от вас гражданину иностранцу?
— Это товарищ из Финляндии, — начал объяснять я. — Большой фанат нашей Советской сборной. Приехал специально из Хельсинки в Виннипег, потратил на дорогу все деньги, и теперь просит у нас что-нибудь поесть. Так? — Спросил я у шамана.
— Ес, ес, — покивал Волков.
— Держи пиво браток, — протянул шаману свою бутылку Боря.
— Документы предъявите, товарищ, — потребовал недоверчивый Василь Васильевич.
— Финиш паспорт, — сказал я, быстро соображая, что же предпринять, если Волков тут инкогнито.
Однако шаманидзе криво усмехнулся и, порывшись во внутреннем кармане, вытащил книжицу бурого цвета с гербом Финляндии и протянул её комитетчику. Василь Васильевич внимательно пролистал паспорт и, забывшись, козырнул, возвращая документ его владельцу.