Тафгай. Том 8
Шрифт:
— Давай так, я на ворота встану, вон там, между двух больших камней, а ты попробуешь мне забить, — сказал я, взяв в руки толстую неуклюжую деревянную клюшку. — Если из трёх раз у тебя ничего не получится, то ты идёшь своей дорогой, а я своей. Тебя, кстати, как зовут? Меня — Иван.
Я носком ноги подкинул шайбу пареньку, а сам пошёл на так называемые ворота из двух больших валунов.
— А я пока не знаю как меня зовут, — загадочно усмехнулся мальчишка и, взяв шайбу в кулак, пошагал следом. — Мне родители ещё имя не придумали.
— Странные у тебя предки, — хохотнул я. — Имя не придумали, зато
Я, наконец, встал на импровизированные ворота и приготовился отражать броски необычного мальчугана.
— Родители как родители. — Пожал плечами парень и, положив шайбу на песок, поставил рядом с ней крюк своей клюшки. — Я ведь только через семь месяцев на свет появлюсь. Поэтому у меня к тебе, папа, большая просьба — не называйте меня с мамой Джоном, Биллом или Томасом.
— Что ты сейчас сказал? — Опешил я и в этот момент мальчишка бросил шайбу, которая без помех бабочкой влетела в ворота. — Это не считается, — буркнул я. — Кто твой папа? Я?
— Тебе мама Лиза просто побоялась признаться, когда ты в Союз улетал, что она уже на втором месяце. Один — ноль! — Захохотал сорванец. — И кстати, тебе умирать нельзя. Поэтому ты обязательно должен сейчас проснуться, так как я без отца расти не согласен.
— Знал бы как — давно проснулся. — Тяжело вздохнул я.
— А ты сам на себя разозлись, словно во время хоккейного матча! — Пискнул пацан. — Да, а имя мне дайте — Валера, в честь Валерия Харламова. Извини, мне пора.
«Валерий Иванович Тафгаев, в принципе звучит, — подумал я, а паренёк, закинув клюшку на плечо и помахав рукой, пошёл вдоль реки в противоположную от меня сторону. — Значит и мне пора. Нечего тут киснуть и ждать у этой чёрной реки погоды. Разозлиться надо, тогда получай!».
— Ааааа! — Заорал я и со всей силы шибанул по здоровому валуну своей клюшкой, расколов её на щепки. — Подъём, мать втоюююю! Подъёёёём!
Пробуждение в реальном мире получилось таким внезапным, словно на меня вылили ушат холодной воды и тысячи мелких иголочек моментально стали покалывать весь организм начиная от макушки головы и заканчивая пальцами занемевших ног.
— Аааа! — Просипел я и рывком поднял с холодной земли своё полуголое тело в драных штанах.
Солнце на горизонте уже окрасило небо в серый цвет и я чётко различил место, куда меня бросили, жадные до американских шмоток, разбойники. Рядом журчал небольшой ручей, по правую руку росла раскидистая ель, а по левую стояла берёза, с маленькими почками на ветках вместо листвы. И вообще куда бы не упирался взгляд был малоприятный смешанный лес. А ещё меня стало трясти от холода, ведь майский воздух на Урале ещё не прогрелся до комфортных двадцати и более градусов тепла.
— Вопрос первый, — произнёс я вслух, растирая себя руками, — куда идти, и как? Босиком по этим буеракам далеко не утопаешь.
И тут само собой пришло решение — оторвать несколько кусков берёзовой коры для подошвы, а часть драных брюк пустить на обмотки. Не лапти конечно получатся, но передвигаться можно будет вполне уверенно.
— Легким движением руки брюки превращаются в элегантные шорты, — пробурчал я и резким рывком укоротил одну штанину до середины бедра, а затем и со второй поступил точно так же.
Примерно пятнадцать минут я колдовал над обувью и пока рвал мощными пальцами кору и вязал узлы на месте сгиба стопы, незаметно для себя, разогрелся. А показавшееся на горизонте солнышко указало верный путь на запад. Ибо насколько я помнил карту, на востоке Пермской области шла одна глухая тайга.
— Вперёд, на запад к цивилизации, — скомандовал я сам себе и, сначала неуверенно, короткими шажочками начал выбираться из той задницы, куда занесла меня судьба.
И через полчаса, вспотевший и поцарапанный во многих местах ветками елей, осин и берёз, был вознаграждён, так как неожиданно для себя вышел на вполне крепкую, немного горбатую, но покрытую булыжниками дорогу. Правда она, судя по тени деревьев, вела либо на северо-запад, либо на юго-восток. Поэтому я пять минут топтался на месте. Ведь когда мы с подлецом Фёдором ехали из Усьвы в посёлок Безгодово, дорога шла с юго-запада на северо-восток, а эта получалась перпендикулярной. Я почесал свою взмокшую шевелюру и всё же решил от западного направления не отказываться, в конце концов, должен же здесь хоть иногда ходить общественный транспорт. И хоть видок у меня был как у Тарзана, но по крайней мере в моих руках точно не было никакого оружия. Поэтому издалека каждый встречный мог увидеть, что я жертва непредвиденных обстоятельств.
Примерно час я топал по крепкому булыжному покрытию, когда за моей спиной заурчал малогабаритный грязно-жёлтый ПАЗик, автобус, который всегда отличался повышенной шумностью, загазованностью и слабым, постоянно выходящим из строя, двигателем. Но теперь эта авто рухлядь была моим единственным спасением. Я отошёл на обочину дороги и, словно Робинзон Крузо на необитаемом острове, принялся активно размахивать сразу двумя руками над головой. Естественно водитель, завидев такого необычного полуголого путешественника притормозил. А когда раскрылась передняя пассажирская дверь, я увидел, что автобус забит под завязку исключительно крепкими мужиками в спортивных костюмах.
— Ты откуда такой красивый? — Загоготал седовласый невысокий и широкоплечий мужик.
«Тренер, наверное, — подумал я. — А остальные, скорее всего, спортсмены. В этом деле у меня глаз намётанный».
— Смотрите мужики — чувак пропил всё до трусов? — Кто-то выкрикнул из салона и от смеха грохнули остальные парни.
— Не пропил, а ограбили, — с небольшой обидой произнёс я. — Между прочим с каждым может такое случится. Подкиньте до ближайшего отделения милиции.
— Давай залазь, бедолага, — вновь усмехнулся седовласый тренер и, внимательно рассмотрев мои бугристые мускулы, спросил, — спортсмен? Каким видом спорта увлекаешься?
Если скажу про хоккей, то как бы не признали в моём лице Олимпийского чемпиона и чемпиона Мира Ивана Тафгаева. А мне это надо? Нет уж, будем играть в несознанку.
— Было дело, занимался одно время, — соврал я. — Десятиборец, боролся с десятью разом.
— Да, здоров бродяга, — присвистнул ещё один парень, который с переднего сиденья убрал сумки и предложил мне сесть, когда автобус тронулся в дальнейший путь. — Кстати, на нашего маркшейдера Тимоньку чем-то похож. Только Тимонька жирный и неповоротливый.