Таганский дневник. Книга 2
Шрифт:
Я выполняю наказ жены — пишу роман о любви. Но поскольку бедна моя фантазия, перипетии романа я претворяю прежде в жизни. Паразитирую на любимых, но заказ во что бы то ни стадо выполнить хочу, пусть ценою жизни. Что я горожу?
Молитва, зарядка
Исторический день — я выезжаю на первый съемочный день «Не валяй дурака, Америка!»
На репетиции «Годунова» с Колпаковой шеф, глядя на мои кувырки и фортели пластические, спросил:
— Сколько тебе лет, Валерий?
— Пятьдесят пять.
— Молодец…
— На кого равняемся! У меня в запасе еще семь лет.
— В каком смысле?.. Почему?
— А в смысле родить наследника. Вы в 62 года…
— Да-да…
И
— Здорово! Такое впечатление, Ю. П., что вы заряжаетесь еще на одного наследника.
Суббота. 21 час
Я в Переславле, в номере 415, после, по-моему, достаточно удачной съемки. Я начал новый дневник — это значит, я начал новую страницу своей жизни. Предыдущие два я закопаю на 21 км по возвращении отсюда. Но, к моему удивлению и несчастью, может быть, 21-й км больше не существует, т. е. он существует, конечно, но нет столба, а на том месте под деревом все разровняли и что-то построили, так что, если закапывать, надо отходить перпендикулярно метров на десять. А потом, глядишь, то место зальют бетоном и похоронят мою страшную хронику навеки. Нет, так дело не пойдет. Я не могу с ними расстаться просто так, они должны быть где-то рядом со мной. Что-нибудь придумаем.
Главное — в Турции я прошел по лезвию ножа, и шеф в присутствии дорогого свидетеля сказал в антракте:
— Молодец, Валерий!.. Скромно, деликатно и, я бы даже сказал, благородно. А от меня этого дождаться… ты знаешь.
Я был счастлив.
Среда, мой день. День независимости
Малышева:
— Любимова я таким никогда не видела. Он был пьяный все время, он не просыхал. Как на границе встретил нас Иванов-Таганский с водкой «Таганка» — с этой бутылки все и началось, по-моему…
Воскресенье. Молитва, зарядка, душ
Вечер. Что-то тревожно по вопросу голосования — не идут россияне голосовать. Значит, Ельцин теряет голоса.
Понедельник. Переславль, № 415, 21.00
Сняли сегодня мало, негра прождали, которого Райкин К. не отпускал. Потом пошел дождь. Кравченко мне долго объясняла, как нехорошо старикам брать в жены молодых. Этот разговор случился, когда я нечаянно узнал, что Гафт-то не случайно приезжал — он муж Оли Остроумовой, они, оказывается, расписались, но вышеупомянутая тема к Табакову относилась. «Ну, выйти с ним в свет… Но вот представь: он был бы не Табаков, а простой мужик — пошла бы она за него?» А вот этого представлять не надо. В том-то и дело, что он Табаков, и «что можно Юпитеру, нельзя быку».
Как могли из машины вытащить мою педерастку? Книги и 500 долларов взяли, а права и техпаспорт подбросили. Владимир Гаврилыч — охранник банка позвонил: «Нечисто что-то… нашел во дворе, в грязи..» Но, слава Богу, документы целы.
Четверг. Молитва, зарядка, душ
Ельцин победил, вместе с ним — все мы. Теперь был бы здоров — и вперед.
Затишье закончилось, ожидание катастрофы, прихода Губенко с коммунистами к власти исчезло. Теперь надо сесть и думать, что делать, как помочь Б. Истоку построить церковь, где дополнительно за эти два месяца деньги заработать, как разрубить роман.
Суббота. Молитва, зарядка
Маски. Я достал сегодня свою и Иннокентия М. Моя — скукоженное, искривленное пьянью лицо, с перекошенной от недостачи зубов челюстью, — ужас, гримаса от прикосновения холодного гипса. У Смоктуновского — ровное, чистое, благородство линий и выражения. Тоска. Посмотрел я на маски и спрятал взад.
Понедельник. Молитва
В
«Правительственная. Народному артисту России В. Золотухину.
Уважаемый Валерий Сергеевич!
Сердечно поздравляю Вас с пятидесятипятилетием. Это возраст вполне зрелого человека, способного сыграть и, я в этом твердо уверен, еще сыграющего немало новых прекрасных ролей. Ваш талант многогранен и выразителен, он близок и понятен простому человеку, а в этом и заключается гениальность актера. Желаю Вам, Вашим родным и близким здоровья, новых запоминающихся ролей и всяческих успехов во всех ваших начинаниях.
Суббота. Молитва, зарядка
Петренко — великий артист, а его Фарлаф на дне рождения В. Высоцкого унес меня на грань зависти.
Понедельник. Молитва, зарядка
Вот вчера неожиданно всплыл Розов. Он приехал с отдыха из Венгрии специально для того, чтобы в С-Петербурге подписать договор, в том числе и о моей программе, и готов сразу дать мне режиссера, чтоб начал я кого-нибудь — «Россия в лицах», авторский канал — снимать. И я опять испугался — а если это, к примеру, Харченко, великий хирург?
«Мой Можаев» напечатан в журнале «Россия». Материал всем очень нравится, в том числе, как сказали, и жене Солженицына.
А секретарша Чубайса холодно со мной говорила, и только месяца через полтора сможет меня Толька принять.
Вторник. Молитва, зарядка. Клиника Харченко, № 936
Дозвонился мне «Мосфильм», Костя Шмелев. Завтра должна состояться у меня запись песни к «Куклам» на мотив «Счастье вдруг в тишине…».
Лунева на хвосте принесла, что Филатов в «Собеседнике» дал интервью, где весьма неприлично опять прошелся по золотухинской персоне. Опять — «мой сын-священник», «моя внучка»… Что же ты делаешь, Леня?! Правда, это дерьмо мне на руку и тем более оправдывает мое решение напечатать то, что напечатал в «Юности».
Вторник. Молитва, зарядка
Звонила из Кельна Альвина. У Смехова умерла мать в Аахене.
Четверг. Молитва, зарядка. № 936
Значит, так. Худшее, что можно было предположить и мною предугадывалось, отчего я не давал покоя Никите, звонил Демидовой — случилось. Америка накрылась! Это ужасно… Кроме того, что рухнули мои финансовые расчеты — мыслил я себя уже на другой машине, а также начать строительство дома на Десне, сменить прикид — одежду, обувь, — рухнули какие-то морально-нравственные точки независимости. И пописать я хотел… Что касается Америки — сильные подозрения, что мне ее поломал Любимов. Шульман опрометчиво начал переговоры с шефом, а тот заявил ему: «Да никуда Золотухин не поедет, хватит, только что был в Израиле…» Я же не могу предположить, что Любимов (?!) договорился вдруг о гастролях Любимов — Золотухин вдвоем, когда расчет Шульмана был на Никиту Высоцкого. Но Любимов приезжает на месяц! Дальше куда? И теперь этот месяц октябрь надо срочно загрузить какими-то поездками, надо заработать на зиму — вот ведь беда. Халатность моя летняя в некотором роде объяснялась перспективой Америки!
И НЕТ КОМПЕНСАЦИИ ЗА СТОЛОМ!
Пятница. Молитва, зарядка. № 936
С каждым днем все больнее, все стыднее, все невыносимее открывать дневник и делать какие-то записи, потому что жизнь у меня ужасная, позорная, крысиная, тараканья, испуганная и безнравственная до предела. Что меня удерживает не шагнуть с подоконника от позора, в который ввергла меня Ирбис, от которой у меня нет сил избавиться?! Я сутки в ссоре прожить не могу.
Меняя маски
1. Унесенный ветром
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рейтинг книги
