Таггарт
Шрифт:
— Ты ошибаешься.
Старк удивленно поглядел на него.
— Она говорит, будто хочет роскоши, красивых вещей. — продолжил Таггарт, — и сама в это верит. Но мне кажется, ей необходимо поверить в тебя.
— Это уж зависит от нее самой.
Сванти кивнул на скалу.
— Покажи ей рудник.
— Нет.
— И ты не должен показывать его Шойеру.
— А как насчет тебя? — Адам улыбнулся. — Ты же видел.
— Золото твое, и любой, кому вздумается здесь копать, должен считаться с этим. Но на твоем месте, — Таггарт усмехнулся, — я бы следил даже за мной.
Ласково пригревало утреннее солнце. Вдалеке уходили в небо Четыре пика, а горный склон под ногами Старка и Таггарта сбегал к Соленой речке, текущей в какой-нибудь миле от них.
— Почему не сказал ей, что убил Тома Санифера?
Старк вытаращил глаза.
— Ты слышал об этом?
— Она бы тебя зауважала.
— Возможно… или возненавидела бы. Она возлагала на него большие надежды — в мыслях, конечно. — Он снова раскурил трубку. — А надежды возлагать было не на кого. Просто пустозвон и бахвал, а как настала пора открывать карты, так ему и показать нечего.
Адам помолчал, собираясь с мыслями.
— Он не стал со мной драться. Струсил и дал деру, а потом, когда я вышел из салуна, попытался застать меня врасплох.
— Ей все расскажут.
— Вряд ли. — Старк поднялся и выбил трубку. Внезапно ему расхотелось курить. — Есть вещи, которые она должна постигнуть сама. Если не поймет, то и говорить не о чем.
После грозы воздух стал чист. Над землей, словно благословение, раскинулась тишина, жаркое солнце развеяло последние следы ночной прохлады. В вышине раздался пронзительный клекот орла, на водах Соленой речки играли солнечные блики. Внезапно из низины на другом берегу показались апачи. Проехав через редколесье, они остановились, оглядываясь. Их было человек тридцать, и с собой они вели нескольких сменных коней. Таггарт застыл на месте, чувствуя, как бешено колотится сердце. Он знал, что Старк тоже заметил индейцев.
Оба думали об одном и том же. Если индейцы войдут в воду и двинутся вдоль Подковьей излучины, то выберутся на противоположный берег как раз там, где проходит узенькая тропка, ведущая к Грязным источникам между горой Рокинстрау и каньоном с часовней. И если Мириам сегодня утром как обычно отправилась на вершину Рокинстрау, то индейцы найдут ее следы.
— Тут работы на одного человека, — сказал Таггарт. — Я сделаю крюк и заберусь на гору неподалеку от каньона. Тогда мне будет их видно, и я пойму, нашли они ее следы или нет.
— Один против тридцати?
— В такой ситуации что один, что двое, разницы никакой. А если мы оба уйдем, то женщины останутся одни с Шойером, а то и с апачами.
Таггарт вернулся чуть назад по склону и, оказавшись за гребнем, сразу же пустился бегом. По его подсчетам, если апачи последуют наезженной тропой, то ему придется преодолеть расстояние лишь немногим большее, чем им.
Он мчался легко и быстро, длинными ровными скачками. Склон горы, правда, был отвесным и скалистым, но его опоясывала едва заметная звериная тропка. Помедлив перед тем, как нырнуть в ложбину, Сванти краем глаза отметил, что индейцы скачут вдоль
Оттуда открывался хороший обзор на тропу к Грязным источникам. Сев на корточки за кустом можжевельника, Сванти внимательно следил за индейцами.
Те были еще далеко от каньона. Они ехали медленно, поглядывая на берега, — видно искали следы переправы. По запекшейся крови на рубашке Шойера Сванти догадался, что тот выдержал битву… А теперь индейцы выступили в погоню за охотником.
С того места, где притаился Таггарт, можно было заглянуть в каньон. Виднелся источник, заводь и край старой часовни. Вдруг появилась Мириам. Он тут же подобрал обломок скалы и швырнул в заводь. Она обернулась и посмотрела вверх.
Он указал в сторону устья каньона и три раза поднял по десять пальцев. Девушка кивнула и побежала к дому. Пусть у Шойера и была дурная репутация, но драться он безусловно умел. Надежда на то, что индейцы проедут мимо, ничтожна.
На пути к Грязным источникам апачи растянулись в цепочку длиной около сотни ярдов. У родника все спешились и рассыпались в разные стороны, выискивая следы того, кто там недавно был.
Обитатели каньона с часовней старательно избегали это место, туда не ходили… А что, если Шойер останавливался там? Смыл ли дождь его следы?
Со своего наблюдательного поста на склоне горы, Таггарт видел площадку перед входом в каньон, но разглядеть, кто стоит на страже, Шойер или одна из женщин, не мог: часовой где-то надежно укрылся.
В том месте стены каньона прорезало несколько глубоких расщелин, а вокруг во множестве валялись валуны и обломки скал. Среди них росли можжевельник и опунции, так что передвигаться здесь можно было более-менее незаметно.
Апачи один за другим стягивались к Грязным источникам. Это означало, что они не нашли никаких следов. Хорошо, что никто из женщин сегодня утром не ходил в горы, индейцы непременно обнаружили бы их следы.
Осмотревшись, апачи принялись разбивать лагерь, но некоторые из них сели в седла и ускакали — явно на поиски Шойера. Было еще совсем рано, слишком рано, чтобы индейцы устраивались на ночлег, возможно у них имелись какие-то свои причины задержаться в этих местах. В том, что это военная вылазка, Таггарт не сомневался. Ясно, как день, у них были основания считать, что Шойер где-то поблизости. Вспомнив, сколько следов могло остаться на вершине Рокинстрау, Сванти молил Бога, чтобы индейцам не вздумалось вскарабкаться туда.
Продолжая наблюдать за отрядом, он сделал самокрутку. Битвы не миновать. Рано или поздно они непременно наткнутся на каньон или заметят признаки присутствия в этих краях группы людей. Тут-то и начнется пальба. Сванти уже приходилось видеть, как сражаются апачи, он и сам сражался с ними, равно как и с команчами, сиу и модоками. Он помнил дымный запах их тел, знал, как быстро они могут двигаться и также внезапно исчезать. Когда имеешь дело с апачем, надо сперва стрелять, а потом уже думать.