Тахана мерказит [Главный автовокзал]
Шрифт:
– Сперли джип. Мартин сигналацию забыл включить. Сейчас у всех угоняют. Уланову зимой остановили на шоссе, забрали машину. Чуть не замерзла старуха.
Петр Иванович выждал паузу уважения к знаменитой балерине, кашлянул для перебивки темы.
– А у меня к… слышала? Сожгли…
– Да я уж знаю, ребята сказали. Не повезло тебе, Петруша.
– А почему должно везти? Сам живешь, сам и вези… Главное, десять лет строил. Движок от «Волги». Авиационный охладитель масляного редуктора. Длина семь метров… Короче… Прям у пирса. Белым днем…
– Денег хотели?
Петр Иванович кивнул.
– Откуда
Они помолчали.
– Так один и живешь, Петь? – Ирина Васильевна решила отвлечь свата от грустной темы, но переехала неудачно, тоже на невеселую.
– Да я вроде как, Васильевна, уже придолбился в одинаре-то. Хотя иной раз и скучновато, врать не стану… Ладно… Надо успех закрепить.
Ирина Васильевна накрыла свой стакан ладонью. Петр Иванович закрепил в одиночку, заел креветкой.
– Как Машка?
– Горюет, – вздохнула Ирина Васильевна. – Хомяк у нее сдох. Реву было,,.
– я ей петушка молодого подарю, – предложил Петр Иванович, – кукарекать будет…
Он влек кастрюли хвост, раздербанил его, кости кинул кошкам, похлебку – на плиту. Пока он кухарил, Ирина Васильевна зашла внутрь недостроенного дома Походила, вернулась.
– Небоскреб!.. Не справиться тебе, Петя, с ним. Нанял бы мужиков…
– Кого?! Женьку?.. – неожиданно разозлился Петр Иванович. – Рвань эту. Уж лучше я Машку подожду, Она говорит, погоди, дед, я вырасту – помогать тебе буду.
– А я все понять не могу, чего ее сюда тянет?.. У нас в Пахре дача с бассейном, а ее отсюда за уши не вытащишь, – Здесь природа живая: пруд, курочки, кот Полкан, Мурка с котятами… Андрюха вон, сторожа сын – жених,
– Петр Иванович мотнул головой в сторону калитки.
Ирина Васильевна обернулась. Возле забора стояло странное существо – лысое, толстое, с полуоткрытым ртом. Андрюха блаженно улыбался, катая на ладони пинг-понговый шарик, и помыкивал.
– Бабка его покойница, – продолжал Петр Иванович, помешивая варево,
– на участке у себя поебень-траву выращивала. Вроде жень-шеня, только наоборот – людей водить. Она Андрюху, бывало, на все лето дурдома брала. Хворостиной его стегала за непослушание. А как таблетку ему забудет дать, он на нее кидается: то доской, то зубом непосредственно. Озорной.
Поспел суп-кондей, Дымящееся варево Петр Иванович разлил по кружкам. Ирина Васильевна не совсем уверенно приняла свою порцию.
– До Чикаго-то долечу после него?..
Под ногами мяукнула пестрая полусиамская кошка с впалыми боками. Петр Иванович мельком взглянул на нее, Потом наклонился.
– Ну-ка, Ну-ка, Мурка, иди сюда… Так. Точно. Ощенилась утром непосредственно. Теперь все, Мура, хана тебе. В лес отвожу, на пенек ложу – разрубаю надвое: пусть бежит в разные стороны! Три раза в год! Никакого прокорма не хватит! Да плюс полушку сегодня обгадила, сучонка! Хотя это вроде Полкан…
– А где котята?..
– Котята!.. Дура она тебе! Попрятала. Знает, сучка, что пока слепые, я их запросто купну.
– Топишь?!
– Мя-мя-мя, – напомнил о себе Андрюха.
– Вот тебе и «мя-мя-мя», – Петр Иванович побарабанил ложкой в кружке, попробовал, не горячо ли, и протянул Андрюхе. – Ну, ступай. Отцу привет пионэрский. Кружку вернешь.
– А дом
– Не дострою, – покорно согласился Петр Иванович.
– Вот что, Петр Иванович! У меня ведь к тебе разг – Ирина Васильевна решительно закрутила косу пучок и воткнула в голову костяную шпильку-рогатку. – Оставь-ка ты пока свою стройку века. Тебе денег надо заработать?
– Ну, надо.
– Так вот, ты знаешь – мой первый муж, отец Наташки был еврей…
– Знаю. Бывает.
– Странный у нас был брак, по молодости. Да и странный был товарищ. В университет пешком ходил туда – два часа, обратно – два, А по дороге думает работает. И дома спросишь его что-нибудь, а он: «Не мешай, Ирочка, запомни свою мысль, я думаю». Ученый, солнечные батареи все выдумывал. А у меня, с понимаешь, жнь совсем другая… Развелись. Ему, правда, ходу не давали. Не печатали, на симпозиумы не пускали. Когда мы развелись, он уехал в Израиль. Больше не женился. Живет один с экономкой. Ну вот – в прошлом году была я в Израиле на гастролях, он меня нашел и, представляешь, дом подарил! Дачу на озере. Я ему говорю: мне таких подарков, Наум, не надо, я сам богатая. Хочешь, запиши дачу на внучку. Так он взял переписал на Машку… – Ирина Васильевна помолчала. Надо бы поглядеть, что там. Я не знаю, попаду еще когда в Израиль… У меня гастроли на два года вперед расписаны. И жару я не переношу, да и евреев, если честно, не очень-то. Съездил бы туда ты, Петь, а?.. Взглянул, что за дом. Может сделать что надо… И вообще там люди с хорошими руками нарасхват. Страну заодно посмотришь. Колыбель христианства… Ты в Бога-то веришь?
– Вот сподобился, – Петр Иванович достал кармана брюк бечевку с крестиком, надел на шею.
– В прошлом году вместе с Женькой крестились. С будуна пошли… Когда отдыхаю, – он кивнул на бутылку, – снимаю, грех как-никак.
– Вот и грехи свои замолишь. В Иерусалиме. Поедешь?
Петр Иванович выкопал в щепе бычок, раскурил.
– Там же все по-еврейски говорят.
– По-русски тоже.
Петр Иванович в раздумьи взял трущуюся о его штаны Мурку за голубой хвост и со словами «не мешай» кинул кошку за дрова.
– Петь! Мужик ты или нет?! – Ирина Васильевна пошла в наступление. – Съезди, помоги сватье, беспомощной, слабой женщине!.. – Она рассмеялась. – Поезжай, Петь! Отдохнешь, поглядишь, что за дом, может и подзаработаешь… Там хорошие руки в цене.
– В пустыню загнать хочешь?..
– Да, на озере у него дом! На Тивериадском озере. Где Иисус ходил. На яхте покатаешься. У Наума яхта с мотором.
– С мотором?..
– Ага. Да и мужик он хороший. Только старый очень и больной.
– Чем?
– Чем-чем. Тем самым. Только у стариков это все дольше тянется. Ладно, думай, а я разомнусь немножко.
Ирина Васильевна пошла по участку. Петр Иванович залюбовался ею. Тоже ведь под шестьдесят, а выступает – пава. Взгляд его сполз вн по ее статной фигуре и вдруг запнулся: за ажурным высоким башмачком что-то волочилось, как портянка худого солдатского сапога. Пригляделся: бинт эластичный.
– Ирина Васильевна, – окликнул он, не зная, как подступиться, – на левой ноге у тебя, не споткнись… – И подхваьил ведро – воды набрать якобы.