Таинственная невеста
Шрифт:
— Но как же быть с преступлениями? Со злодеями, которые ускользают от ответственности? Как быть с теми, в ком душа так черна, что все признания в ней безнадежно похоронены?
— Душу оставь попам.
— Как быть с
Ипполит соединил пальцы. Постучал кончиками.
Младший брат взмолился:
— Не ты ли говорил, что поддержишь меня, даже если я решу поступить в актеры?
Ипполит перестал стучать.
— Это я такое говорил?
— Ты, в этой самой комнате.
— Хм. Я, должно быть, имел в виду что-то другое. Думаю, мое замечание относилось к тому, что актерам предписано всегда держать физиономию выбритой и не позволяется носить даже усов, что-то в таком духе.
— Но…
— Ах, мой милый, но поступить в сыщики? Стать… ищейкой… — Ипполит скривился.
— Я не сказал «поступить в сыщики». Я лишь… Дай мне шанс себя показать. Это все, о чем я тебя прошу.
— …к тому же человек хорошего тона никогда не пойдет на преступление. Это же так грубо, неэлегантно. Вдобавок можно сломать ноготь, потерять запонку…
В дверь снова постучали. Ипполит с недовольным видом прервал тираду.
— Войди.
Лакей
— Княгиня Мурманская покорнейше просит принять.
— Проси.
Ипполит и Матвей оживились. Княгиня Мурманская была им известна как Louloute, прелестное, обворожительное существо.
— Дай мне хоть один шанс показать тебе, что… — скороговоркой взмолился Мурин.
Ипполит так же быстро всадил:
— Милый, прости, я больше не желаю об этом слышать. Это вздор.
Как через несколько мгновений княгиня Мурманская стремительно вошла, наполнив комнату шорохом платья и запахом духов. И не дала ни одному рта раскрыть:
— Мой бог, господа. Вы сидите и сидите, как два сыча. Вы что, не слыхали?
Братья Мурины переглянулись.
— О чем? — осторожно поинтересовался Ипполит.
Он не любил, когда о каком-то происшествии лично он не слыхал. Ему всегда докладывали немедленно.
— Как? — Прелестная Louloute посмотрела на одного, на другого. Захлопала ресницами, такими густыми и так искусно подкрашенными, что они были похожи на крылья бабочек. — Да об этом уже говорит весь Петербург. Графа Меркалова сегодня утром обнаружил мертвым на полу его собственный камердинер.
Братья Мурины посмотрели друг на друга.