Таинственная незнакомка
Шрифт:
– Позвольте мне самому приготовить все необходимое для вас, сэр Дэриус, это доставит мне удовольствие. Я готов сделать все для того, чтобы ваше пребывание в нашем саду было наиболее приятным.
Мистер Симпсон зажал под мышкой свою церемониальную шляпу, отвесил самый низкий поклон и удалился, призывая официанта взмахами своего жезла.
– Вам придется немного подождать, пока принесут ваш ужин, – сказала Ориана.
– Наш ужин, – возразил Дэр, произнеся первое слово с подчеркнутым ударением.
– Порции в Воксхолле скандально маленькие, вы останетесь голодным, если поделитесь со мной.
– В таком случае
Ориана окинула его взглядом с головы до ног и заметила:
– Готова поспорить, что вы не переправлялись сегодня через Темзу сами, тем более в таком костюме.
– Нет, не переправлялся. Но лодочник, Который перевозил меня, был настолько усердным и услужливым, что я утроил ему плату. Тогда он сказал, что я могу пользоваться его посудиной весь остаток вечера, и отправился в наемной карете домой.
– Дэр Корлетт, вы просто сумасшедший.
– Я человек с острова Мэн.
– Насколько я могу судить, это одно и то же. С какой стати вам утруждать себя и грести через Темзу, если вы можете нанять кого-то для такой тяжелой работы?
– Обещаю, что доставлю вас на другой берег в целости и сохранности. Я всю жизнь имею дело с водными средствами передвижения, и в жилах у меня течет соленая морская вода. Но прежде чем мы отправимся к реке, покажите мне Аллею влюбленных.
– Я буду рада пройтись по свежему воздуху, – ответила Ориана. – Лампы на сцене такие жаркие и яркие, а запах от них такой ужасный, что у меня слезятся глаза. Скажите, вы купили вчера еще что-нибудь из мебели?
– Нет, по настоянию Уингейта я посетил еще одного портного на Бонд-стрит. – Дэр бросил досадливый взгляд на открытый ворот своего двубортного сюртука, украшенного двумя рядами блестящих золотых пуговиц. – Уингейт был весьма разочарован тем, что сегодняшнему визиту к шляпнику я предпочел посещение Британского музея. Коллекция в зале минералов просто потрясающая. Представлены образцы горных пород со всего земного шара, и уж конечно, из Англии, Шотландии и Ирландии.
– И есть образцы с острова Мэн?
– Нет, и это явное упущение, которое я хотел бы восполнить, подарив музею недостающие минералы. Мэнкский сланец, песчаник из Пила, известняк из Каслтауна, базальт из Стэк-оф-Скарлетта.
– А как насчет пирита? Или гранита, ведь он, кажется, представляет наиболее распространенную породу на острове?
– Мадам Сент-Олбанс, не прочли ли вы, случайно, мое описание геологии острова?
– Каждое слово, – торжественно объявила Ориана. – Смею предположить, что вы, вероятно, не считали меня способной все это понять.
– Я не думал, что вам это будет интересно, – признался Дэр.
– Ваш труд стоит того, чтобы его опубликовало Королевское общество.
Посмеиваясь над ее наивным, хоть и лестным для него, мнением, Дэр сказал:
– Я не слишком в этом уверен, но мне приятно было бы думать, что мои теории могут заинтересовать членов Королевского общества. Теперь, когда я уже поговорил с сэром Джозефом Бэнксом, я чувствую себя более уверенным, поскольку удостоен чести вступить с ним в непосредственные отношения. Но в настоящее время я оставил мысли о своих исследованиях, так как меня более занимает поведение одного
– Правда? И что же это за существо?
– Это экзотическое существо относится к женской половине рода человеческого, и мне чрезвычайно любопытно было бы уяснить, насколько предмет моих исследований соответствует тому уединенному и темному уголку, в котором мы оба оказались, – пояснил Дэр, ибо они уже оставили позади ярко освещенные колоннады и вступили в пределы тенистой аллеи, по которой бродили влюбленные парочки.
Глава 18
Нависающие над аллеей ветви густо посаженных деревьев образовали лиственный покров, достаточно плотный, чтобы заслонить от взглядов небо и звезды.
– Мы попали в ту часть парка, которая пользуется наиболее скверной репутацией, – заметила Ориана, когда они шли по длинной узкой аллее.
– Я полагаю, это излюбленное место любовных свиданий.
– Девицы легкого поведения демонстрируют здесь свой товар городским джентльменам, однако многие невинные девушки были обесчещены именно в этом месте. Я не гуляла по Аллее влюбленных уже несколько лет. – Ориана запрокинула голову, и капюшон плаща упал ей на спину. – Вы слышите? Соловей!
– Бедная пташка, она, должно быть, чувствовала себя забытой всеми, когда пели вы.
– О Дэр, – со вздохом произнесла Ориана, – какой милый комплимент.
– Позвольте мне улучшить его. – Он пристально вгляделся в ее затененное лицо. – Ваши глаза сияют как редчайшие из драгоценных камней. Губы ваши словно розовый коралл, а зубы чистейший жемчуг.
– Нет-нет, я предпочитаю, чтобы вы хвалили мое пение. С таким лицом я родилась на свет, но голос свой совершенствовала всю жизнь.
Соловей завершил свою песнь великолепной трелью, и Дэр заговорил:
– Ваше пение завладело моей душой. Ваш поразительно богатый голос умещается в таком маленьком изящном хранилище. – Дэр коснулся кончиками пальцев стройной шеи Орианы. – Первую песню, которую вы исполняли сегодня, я, кажется, слышал в Ливерпуле.
– Frena к belle lagrime – «Не таи свои прекрасные слезы». Музыку написал господин Абель [12] , придворный музыкант королевы Шарлотты.
– Я не представляю, о чем вы пели, но это самая трогательная мелодия из всех, что я слышал.
– Это отрывок из поэмы Пьетро Метастазио [13] . Его стихи прекрасны и положены на музыку многими композиторами. Non destarmi almeno nuovi tumulti in seno, – негромко процитировала Ориана, – bastano i dolcipalpiti che vi cagiona amor. «He пробуждай в моем сердце тревогу, ведь так велико дивное волнение, которое вызывает в нем любовь».
12
Карл Фридрих Абель (1723—1787) – немецкий музыкант и композитор; учился композиции у И.С. Баха. Играл в Дрезденской придворной капелле. С 1759 г. жил в Лондоне
13
Пьетро Метастазио (1698—1782) – итальянский поэт и драматург-либреттист. На его либретто написаны оперы Г.Ф. Генделя, К.В. Глюка, В.А. Моцарта, Й. Гайдна и др.