Таинственное излучение
Шрифт:
— Ну все, теперь дело за Азой. За Азой и удачей, — наконец произнес появившийся опять среди них Жвачкин и взяв руку Азы, потянул ее к чему–то.
— Крути!
Аза не имела понятия, что крутить. Но то, что оказалось у нее под рукой, оказалось очень знакомо этим самым рукам. Они без вмешательства Азы крутанули это что–то
И внезапно над их головами вспыхнул огонь! После полной темноты он показался таким ярким, что на время ослепил их. Постепенно глаза привыкли к голубоватому пламени. Осмотревшись, Аза не смогла скрыть
— О–о!
В неверном свете огня вдруг обнаружилось то, во что трудно было поверить. Они находились в корзине их пропавшего махокрыла* Огонь над головой был огнем газовой горелки. А мешающие им веревки — креплениями корзины к воздушному блину, смятые очертания которого теперь угадывались рядом с корзиной.
— Не может быть!!
— Может, может, еще как может, — торжествующе ответил Жвачкин. — Я сам сначала не поверил себе, когда удирая, залез под него. И лишь когда отбиваясь от птиц, обнаружил в своих руках ножны от моей шпаги, поверил в это.
— Так значит он далеко не улетел, а тут застрял.
— И мы нашли его.
— Вернее, он сам нашел нас.
— А если он порвался о скалы?
— Когда увидим это, тогда и будем думать. Затем сейчас беспокоиться. От другого голова болит.
— Дормидонтик, у тебя уже головка болит? Бедненький. Совсем как человек стал. Больной–больной.
— Да нет, это так, просто выражение. На самом деле у меня все в порядке.
— Ну и хорошо! А то еще и тебя лечить. От другого голова болит.
— Эй, вы, со своими больными головами! Надо делом заниматься. Почему блин не поднимается? Ведь ночь уже прешла свою половину.
— Терпение, — ответил Дормидонт, у которого хоть и болела голова, но который тем не менее все знал. — Дело в низкой температуре окружающей среды. Ночью в горах всегда очень холодно. Поэтому нужно достаточно много времени, чтобы прогреть наш блин.
— А что, если не успеет прогреться?
— Да не тревожься ты заранее обо всем! До рассвета еще есть время.
Он оказался прав. Вскоре раздался какой–то скрип. Это в морозном воздухе начали расправляться складки оболочки блина.
— Давай, Аза, поддай! — раздались воодушевленные голоса.
— Все уже на пределе, от меня ничего не зависит, лишь бы блин не подвел.
С блином, похоже, все было в порядке. Он еще не тянул их вверх, но уже не касался земли. Скоро воздушный гигант завис точно у них над головами.
Стропы натянулись и зазвенели, показывая, что шар набрал мощь и скоро будет готов нести их вперед. Но и ночь была на исходе. Вдали на горизонте появилась тонкая серая полоска. А ведь им надо было еще перелететь зону действия боевых орлов–разбойников!
Серая полоса над горизонтом росла прямо на глазах. Несколько лишних минут могли погубить весь их план.
— Ну же, ну! — Чуть не плача, Аза просила блин.
Корзина дрожала, но отрываться от земли, похоже, не собиралась.
—
Роботы понимали необходимость решительных мер и поэтому приказание было тотчас исполнено. Шар словно ждал этого. Он резко подпрыгнул вместе с корзиной вверх и застыл невысоко над землей.
Не хватало какого–то маленького толчка.
— Можно выбросить один рюкзак с образцами, — предложил Дормидонт. — Их у нас целых три.
— Давай, бросай! Некогда раздумывать.
Блин немного подумал, согласиться ли с предложенной жертвой, и медленно двинулся вперед. Тут же, не дожидаясь команды, заработали дружно весла и педали. Махокрыл. набирал скорость одновременно с рассветом.
За птицами никто даже не наблюдал. Вся энергия уходила на разгон тяжелого, непроснувшегося махокрыла.
Однако птицы так и не появились. А когда на востоке показались первые лучи восходящего солнца, махокрыл был далеко от опасной зоны. Перед ними лежал прямой путь домой.
Глава 16
Погоня
У оставшихся в городе дела поначалу складывались тоже не очень удачно. Хотя ничего не указывало на такое развитие событий. Но обо всем по порядку. После отлета экспедиции в Синие горы, каждый из оставшихся занялся своим делом. Ма пошла домой, чтобы собрать наиболее дорогие ее памяти вещи. Да и просто хотелось немного побыть дома. Ведь сколько времени они отсутствовали.
Теперь же, когда наконец вернулись, жить им вновь предстояло в заточении. Хотя решение было добровольным, суть от этого не менялась. Там они сидели под водой без солнца и вынуждены были продолжать такое же сидение здесь.
На этот раз совсем рядом с домом.
Но «рядом» и «в доме» представляют две большие разницы. Хорошим примером этого может служить небольшая логическая задачка: «Мой дом стоит напротив тюрьмы, а я живу напротив дома. Где я сейчас?».
Па о доме думал меньше всего. Поэтому он отправился в свою старую лабораторию. И перевез оттуда к месту нового заточения те приборы и оборудование, которое могло понадобиться в первую очередь.
Он даже отпросился у Буля с Пуфиком съездить в секретную лабораторию в национальном парке. Там Па пробыл целый день. Рассматривал показания приборов, листал журналы регистрации, что–то выписывал себе в блокнот. Однако ничего оттуда не взял.
Пока питались они регулярно в кушальнице. Несколько раз с ними ходил Пуфик. Специально чтобы изучить вкусы Па и Ма и затем приносить им еду в новую мастерскую.
Это оказалось проще простого. Вкусы–вкусами, но даже Па не заставил кушальницу выдавать из меню ничего, кроме супов разных консистенций. Из твердой пищи им оставался только разноцветный хлеб, да ожидание Жвачкина с бутербродами.