Таинственные и удивительные истории, произошедшие с жителями старой Москвы, рассказанные очевидцами и пересказанные их домочадцами
Шрифт:
– Ну, уважили сваху то, – сказала Степанида Тимофеевна, вытирая пот со лба, после того, как и самогоночки отведала и всего, что было на столе, попробовала. Ну, так что вы хотите то? Покажите, вашего красна сокола! Посмотрим, какая девка к нему подойдет! Да у таких родителей, да в таком дому, любая рада жить будет!
– Ой, Степанида Тимофеевна, ну уж, правда, не обидим. И Илюшенька у нас такой красавец, да такой умница! Вот только скромный очень. Слова из него не вытащишь! – засуетилась мать.
– Нюра, позови Илюшеньку, – сказала она прислуге.
– Сейчас
– Стой, – воскликнула Хозяйка. Я сама за ним схожу. Я вас не надолго оставлю, – сказала Марья Петровна, бросив беспокойный взгляд на улыбающуюся Нюрку. И побежала посмотреть, все ли с сыном в порядке. Да решила напомнить ему еще раз, как он себя вести должен.
– Уж ты Федор Степанович, займи гостью то, – попросила она мужа.
Ну, Федора Степановича просить было не нужно. Сваха красивая, пухленькая, да веселая, с ней и поговорить одно удовольствие и ненароком, за ручку подержаться тоже приятно.
– Иди мать, иди, – только сказал Федор Степанович, и налив рюмочку, и положив пирожок на тарелку, преподнес их свахе.
Мать, выйдя из горницы, прибежала к сыну. Она окинула его придирчивым взглядом, вытерла ему полотенцем лицо, причесала и еще раз строго настрого приказала, ничего не говорить. А только поддакивать.
– Мамань, боязно. Я в тот раз тоже поддакивал, а папаня на меня рассердился, и Нюрка смеялась. Я видел, она за печкой спряталась и все фартуком рот зажимала, – проговорил Илюша, отверчиваясь от противного, мокрого полотенца.
– Так ты, Илюшенька, тогда все правильно говорил, – сказала ему мать. Ты просто в горшок первый полез, а нужно было отца подождать. Да потом косточкой мозговой уж очень громко стучал, да неаккуратно ел. Всю рубаху новую измазал, и на штаны наляпал. А штаны то я с отцом тебе недавно купила, дорого! Вот отец и разозлился, и стукнул тебя. Но ты на отца не сердись. Это он сгоряча, тебя учит, чтобы ты запомнил. Ты уж за столом ешь, только если я тебе положу, сам ничего не бери. Я потом, тебе побольше дам, когда гости уйдут. Да полотенцем вытирай рот, да ложкой ешь, а не рукой. Понял? Да штаны то береги, не измажь! – наставляла мать сына.
– Да что я мамань, дурак что-ли!? Все понял, – проворчал Илья, подтягивая штаны.
– Ну пошли. Как зайдешь в горницу, так сразу кланяйся и скажи: «Доброго вам здоровьичка» и садись. А дальше, я все сама сделаю, – предупредила его еще раз мать.
Зашел парень в горницу. Поклонился, и сказал, как мать ему велела, и встал около стола, глаза потупив и улыбаясь. Румяный, наряженный, картинка!
– Ох, и хорош, сказала сваха. И здоров, и красив. И вежлив. А в работе то наверное тоже горяч?
– Наш Ильюшенька работу любит, да Илюшенька?
– Да! – промычал с улыбкой Илюша.
– Ну все умеет, молодой еще, а на все руки! Да, Илюшенька?
– Да! – вытер нос Илья.
– Ну садись сынок, садись. Такой скромный! – обернулась мать к свахе. Уж очень родителей почитает. Пока не скажешь, сам не сядет.
– Ага, мамань, – сказал Илья и сел на скамейку.
– Ну чего Илья, жениться хочешь? – спросила ласково сваха парня?
– Хочет, хочет! Пора пришла! Уж на девок заглядывается! – опередила парня мать.
– Мне Нюрка нравится, – сказал парень, подбодренный хорошим к себе отношением, и привстав, посмотрел в окошко.
– Сынок! Что ж ты про Нюрку, подумаешь Нюрка! Это соседская девчонка! – постаралась перебить сына мать. И толкнула его ногой под столом.
– Ой, мамань, ты меня ногой ткнула, да больно, – сказал сын, потирая ногу рукой.
– Да? А я и не заметила, – проворковала мать, и постаралась перевести разговор.
– Нам бы девушку, скромную и работящую. Да угодливую. В нашем селе таких нет! Степанида Тимофеевна, не знаете ли вы где такой девушки, невесты для нашего Ильи, – спросил отец.
– Как не знать, я всех девок наперечет знаю. И такую, как вам нужно, найду! – сказала сваха, обмахивая себя полотенцем.
– Сынок, ты иди посмотри как там лошадь, да подбрось ей сена, – подмигнула незаметно сыну мать.
– Ладно, мамань, встал из-за стола парень. Мне штаны то снять? Пусть, мне Нюшка, старые принесет, – пробасил сын, поплетясь к двери.
– Да что ты, сынок, что ж у тебя они последние что ли? Уж ты нас не срами. Ну, такой бережливый, – обернулась мать на сваху.
Сын ушел, а мать стала дальше со свахой разговаривать. А сама думает, – ну вроде ничего она не заметила. Глядишь и обойдется. Поженим сына.
Сваха от угощенья и вина разомлела. Не видит подвоха. Скромный, красивый, бережливый. Немного туповат, ну самую малость! Просто деревня. На людях мало бывает. Это не страшно! – думает.
– Есть у меня девка на примете, даже три, – начала сваха. Одна из Острова. Дочка лавочника. Денег у родителей достаточно, вот только девка немного гнусавая. Но зато одна, и лавка потом ей достанется. Родители все для нее, сказала она, загнув палец, и закатив глаза, вспоминая вторую невесту.
Вторая девка красивая, грудастая, поет, заслушаешься! В семье три брата и две сестры. Она старшая. Приданного не очень много. Но деловая! Она тут у вас всю работу переделает, уж очень шустра! Будете отдыхать. Это в Семиврагах, – вещала Степанида Тимофеевна, поглядывая за реакцией родителей.
– Гнусавая? – подумала мать. Нет, такую нам не надо. Нам нужно здоровую девку. Да и слишком деловая тоже не очень подходит.
Ой, Степанида Тимофеевна, нам бы какую ни будь девушку, чтобы гонора поменьше было, – перебила сваху мать. Да чтобы слушаться привыкла. И родни тоже, чтобы поменьше. Пусть лучше победнее, но чтобы в доме нашу волю чувствовала и исполняла. Да чтобы за Илюшей ухаживала, как я. Меньше родни – девушка меньше ерепенится будет, жаловаться то не кому! – взмахнула она руками. Это я не потому, что обижать я, или не дай бог Илюша будет, а для порядка, – сказала, оправдываясь, мать. Привыкли мы спокойно жить. А ежели, с характером девка, то ведь Илюша уж очень добрый, упустит свою волю, сядет она на него, – обратилась мать к свахе.