Таинственные старушки, загадочные прохожие и незваные гости
Шрифт:
Я не знаю, что руководило мной, и какая сила заставила меня остановиться и протянуть руку к куче мусора, вытянув из нее бумажку в клеточку. Но я это сделала. Я остановилась, и вытащила ее из столь неподходящего места, стряхнув варежкой несколько снежинок, которые уже успели на нее приземлиться. И, с непонятным любопытством, я разложила листочек, оглянувшись, не выгляжу ли, я смешно для прохожих. Но меня никто не видел!
Точно! Я в секунду поняла, почему моя рука тянулась в эту кучу мусора. Я надеялась там найти свою лекцию, и нашла! В моей руке лежала она, записанная с двух сторон на этом самом листочке,
Чудо! Это было чудо! Но оно было такое будничное, и не красивое. Оно было помоечное! Но чудо! И никакая теория вероятности не могла объяснить его с научной позиции. Совпало все до секунды, до места, до желания, до именно той записи в сложенном тетрадном листочке!
А если это нельзя объяснить научно, и, опираясь на реальность, то оставалось одно, принять это за помощь оттуда!
Получается, кто-то невидимый наблюдал за моими муками и сопереживал мне? Этот кто– то изучил проблему, потом нашел студента, у которого хранилась эта тетрадь, полистал ее, вырвал именно тот листок, сложил его аккуратно в четыре раза чертежом вниз, чтобы он не размылся мокрым снегом, и, подождав меня у помойки, подбросил листочек надо мной, да еще внушил мне: «Протяни к нему руку!»
И, небось, еще смотрел, как я стою с удивленными глазами и читаю ту самую формулу! И радовался и хлопал от удовольствия в ладоши! А может быть, он был здесь не один невидимка. И где он был? Листочек то летел сверху.
А может быть, он сам старался и писал эту лекцию в листочке, ведь другого текста там не было, а место оставалось! К стати лекция была написана очень аккуратно, красивым мелким подчерком. На лекциях так не получится. Чертеж был выполнен очень точно. И я, к удивлению мамы, вернувшись домой через пять минут, скорее села за стол и закончила свою контрольную работу.
И счастью моему не было предела. Мешок свалился с моих плеч, и дышать стало легко! А вместо скучного и тяжелого дня, мы с мамой напекли пирожков и с хорошим настроением сидели за столом, пили чай, весело разговаривали, и обсуждали сегодняшнее волшебство и вообще всякие странные случаи из жизни.
Я еще долго держала у себя этот чудесный листочек, среди старых учебников и записей. Тогда у меня не было времени подумать над ним, над его волшебством и его хозяином. Я хотела это сделать потом, когда у меня появится время. Но Жизнь закрутила, подбрасывая все новые задачи и проблемы, листочек исчез, и больше я его не видела!
На то, он и был необыкновенным, что спрятал свои следы.
Деньги на снегу
О Боже! Какой противной была дорога на работу. Мне предстояло шлепать минут двадцать от метро Белорусская до проходной ВГТРК по обледеневшим колдобинам, по улице, на которой никак не закончится стройка. Я шла, проклиная обледеневшие кочки, на которых очень легко можно было поскользнуться, до самой улицы Правды, где стояло наше первое здание ВГТРК, и в котором, к великому сожалению, мы уже не сидели. Потом оставался еще один неприятный подъем вверх по самой этой улице до продовольственного магазина, и тут уже вдали виднелся перекресток, недалеко от которого было второе
– Людмила, приходи в магазин, там сыр выкинули. Мы пошли занимать очередь. Скажи другим, – проговорили на ходу девчонки.
Это был 1992 год, и пока еще в магазинах было плоховато с продуктами. Поэтому, если кто-то из сотрудников, узнавал, что в ближайший магазин что– то привезли, он шел занимать очередь на всех.
– Ага, – ответила я, положу сумки и приду вас сменить.
Сказав об этом событии другим, пришедшим на работу девчонкам, и собравшись идти в магазин, я вдруг вспомнила, что денег у меня сегодня нет. Еле хватит на обед, и все. Я хотела, было раздеться, но потом подумала, что раз я пообещала придти в магазин, то нужно идти. Если очередь большая, то девчонки будут злиться, что их никто не подменил в очереди.
– Ладно, пойду, – решила я, и, не раздеваясь, снова вышла на улицу.
Свернув на улицу Правды, и почти дойдя до середины пути, я вдруг подумала, – а почему я иду сюда, в этот магазин? Я ведь не спросила, в каком магазине дают сыр. Может быть, в другом, который ближе к издательству? Но это значит, что колдобины удвоили свою пытку, за счет пройденного зазря расстояния.
– Что делать? Нужно возвращаться! Лучше бы я осталась в отделе! Все равно денег нет, так еще и эта кошмарная дорога. Зачем? – подумала я раздраженно.
Но тут мне, почему-то пришла в голову мысль, как будто какой-то внутренний голос сказал мне: «Иди вперед! Раз тебя ноги принесли сюда, значит это зачем-то нужно!»
Странно, но я послушалась этого внутреннего голоса, хоть и глупо было идти в путь, не имея цели.
– Ладно, пойду дальше, – решила я.
И мои каблуки снова обречено заскользили по ледяным кочкам. Подход к магазину был еще и завален огромными сугробами, и только узенькая кривая дорожка, не исключающая виртуозного маневрирования по ней, вела к дверям. Я зашла в магазин, и к моему разочарованию. он был пустой, и никакой очереди за сыром в нем не было.
– Ну конечно! Я правильно подумала, что шла не туда. Значит сыр и девчонки на другом конце улицы, – пришла я к неутешительному выводу.
Но в душе все же было спокойно оттого, что, зато я выполнила совет внутреннего голоса. А он мне шептал снова: «Ничего, значит, нужно было пройти этот путь! Ведь могла бы сразу в другое место пойти, но почему– то пришла сюда. Вот сейчас увидишь зачем».
Я вышла из магазина с чувством, что с минуты на минуту должна получить разгадку. На улице после теплого магазина, лицо снова обдало морозом, и голова заполнилась шумом, работающего недалеко экскаватора и дизельной станции.
Я шла все той же дорогой по узкой тропинке между двух сугробов, а потом по колдобинам на другую сторону дороги. Глаза мои были заняты поиском безопасного места и более ровной поверхности, и я осторожно переступала через кочки, боясь поскользнуться.
И вдруг, я увидела прямо под ногами сотенную бумажку! Купюра лежала на белом снегу, как будто отдыхающий на пляже. Ветер не относил ее дальше, солнышко освещало ее ярким светом, вот только шум этой противной машины, портил всю эту пляжную идиллию.