Таинственные земли
Шрифт:
– И будет присутствовать при казни?
– Это его обязанность.
На этом разговор завершился.
Азак закончил осмотр и взлетел в седло одного из вороных жеребцов, который для виду поупрямился и тут же затих. Таких красавцев у Азака было не меньше дюжины, и в этом жеребце Инос узнала Ужаса, одного из наименее норовистых и, следовательно, нелюбимых. Азак шагом пустил жеребца навстречу Инос, пока Кар выстраивал стражников.
В последний раз Инос видела султана, когда его вызвали к постели старой карги в качестве жиголо, но теперь он смотрел ей в глаза невозмутимо и безо всякого стыда. Покраснела сама Инос. Она ощутила, как ее лицо залила краска – куда девалась ее сдержанность в ту минуту, когда она необходима?
Усыпанный камнями широкий пояс, который Азак носил постоянно, на этот раз исчез. Его заменила блестящая перевязь на груди – более узкая полоска такой же серебристой парчи, почти сплошь покрытая изумрудами. Инос вдруг поняла, что видит одну и ту же ленту, просто вокруг пояса султан оборачивал ее несколько раз. Вероятно, в качестве перевязи ее надлежало носить как символ власти. Более изысканного платья Инос еще не видывала – его густо покрывала вышивка, среди нитей поблескивали драгоценные камни, за которые можно было купить половину королевства.
Взаимный осмотр завершился. Инос поприветствовала султана выразительным жестом рукоятки хлыста, гадая, как будет истолкован ее поступок. Азак всего лишь вздернул одну из круто изогнутых пепельных бровей – к подобному трюку он прибегал и прежде, вызывая у Инос раздражение.
– Вам придется закрыть лицо.
– Разумеется. Мне очень жаль, что вы находите мою внешность отвратительной!
Инос следовало заранее знать: смутить султана ей не удастся. Пока она накидывала на лицо покрывало, он добавил:
– Не сейчас, а позднее. Мы, принцы, наслышаны об обычаях Империи и способны восхищаться женской красотой так же, как импы.
Должно быть, вместе с тем принцы наслаждались видом румянца, который вызывали эти слова.
– Но простолюдины были бы потрясены, – непререкаемым тоном добавил Азак.
– Значит, вам следует ввести здесь новые порядки, кузен.
– Какие же? Дамы из Империи открывают лицо, а русалки обнажают грудь. Видите ли, от Араккарана гораздо ближе до Керита, чем до Хаба.
Следуя за авангардом стражников, Азак покинул дворец. Сезам плавно шагала по правую руку от него, а мышастый жеребец Кара – по левую. Дорога убегала на юг среди оливковых рощ и тенистых расщелин, на дне которых еще поблескивала роса.
– Я очень рада провести еще один день в пустыне, ваше величество, – заявила Инос, вне дворца получив возможность употребить титул султана.
Азак взглянул на нее сверху вниз.
– Вы еще не видели настоящей пустыни. Она сурова и жестока, но придает мужчинам силу. Она не проявляет снисхождения к слабым. А поля вокруг дворца мне кажутся подходящим местом для сибаритов. Прошу вас, Иносолан, зовите меня по имени.
Его способность заставать ее врасплох вызывала ярость.
– Конечно, Азак.
– Такое позволено только вам.
Снова изумившись, Инос вскинула голову, и Азак ответил ей насмешливым взглядом.
– Мне хотелось поговорить о Раше… Азак нахмурился и покачал головой:
– Не сейчас. Вы хотели осмотреть мое королевство – это удобный повод. Я подумал, вы будете не прочь прослушать краткий урок о том, как управлять королевством. Возможно, когда вы вернете себе унаследованные владения, он вам пригодится.
Прежде чем Инос подыскала ответ, чтобы выразить свое раздражение, Азак рассмеялся:
– Должно быть, наши обычаи удивляют вас.
– Они кажутся мне излишне жестокими.
– Каждого, кто попытается изменить их, сочтут слабым. Разумеется, у меня не возникает ни малейшего желания вводить новые порядки.
Он издевался, но Инос не собиралась покорно выслушивать его, уподобляясь кому-нибудь из принцев.
– Вы убили своего деда?
– Кар сделал это по моему приказу. Старый плут знал, что жить ему осталось уже недолго. Он несколько раз пытался прикончить меня.
– Раша говорила, что он был адептом.
– Значит, из адептов он был самым несведущим. Либо Азаку помогал другой адепт.
– Это пугает вас, Инос?
– У моего народа другие обычаи.
– Здесь они существуют уже давно. А вы мыслите, как подобает импу. Немало императоров было убито.
– А короли Краснегара умирали своей смертью.
– В самом деле? – скептически переспросил Азак. – Разве в этом можно быть уверенным? Кар способен просунуть шило под веко спящему. При этом не остается никаких следов.
Инос передернулась, подавляя тошноту.
– Сколько же человек вы убили?
– Вы имеете в виду – своими руками? В бою или послал на эшафот? В честных поединках или обманом? Или вместе с теми, кого убил Кар и остальные по моему приказу? Полагаю, пару десятков. Я не веду счета.
– Прошу прощения, мне не следовало об этом спрашивать. Это не мое дело, и потом, нельзя судить жителей Араккарана по меркам других стран.
Инос устремила взгляд на засушливую и пыльную местность. По выжженным холмам скакали козы, ближе к морю начинались зеленые долины. Вскоре узкая тропа начала виться между каменными утесами с одной стороны и колючими изгородями – с другой. Для нее это был совершенно новый ландшафт.
Но Азак не хотел прекращать разговор.
– У меня не было выбора.
– Что?
– Еще ребенком, – негромко начал он, и его голос почти заглушил цокот копыт, – я превосходил многих. Я должен был добраться до вершины, иначе погиб бы сам. Первую попытку я совершил в шестилетнем возрасте. На Кваразака уже покушались дважды, и он оказался неловок, чуть выше среднего уровня. Его брат Крандараз пережил уже три покушения, но это не сравнить с тем, что претерпел я в его возрасте.
Инос ужаснулась: