Таинственные земли
Шрифт:
– Тебя не за что прощать, тетушка! Ты проделала с Рашей гораздо лучшую работу, чем я – с Азаком.
Кэйдолан задумалась, почему в последнее время она не слышала новых вестей об Азаке.
– Дама из Империи, султанша, портовая шлюха… – задумчиво проговорила Иносолан. – Страшнее всего мне становится, когда она разыгрывает соблазнительницу. Помнишь, Азак говорил, что она способна свести с ума любого мужчину? Мне становится боязно и тошно, едва я вспоминаю об этом. Она – пожирательница мужчин, извивающаяся всем телом, как червь на крючке. Такой она была и раньше – юной, неотразимой, сияющей, обещающей любовь,
Кэйдолан попыталась что-нибудь ответить, но не сумела.
– Будь я мужчиной… если бы с нами был мужчина, он давно бы спятил. Или я ошибаюсь?
– Вряд ли, дорогая. Это злое волшебство. – Спустя ми нуту Кэйдолан тихо добавила: – Похоть – это не любовь, не вряд ли ее величеству можно объяснить разницу между ними.
Инос вновь содрогнулась.
– Она вылечила мою щиколотку и синяки. Потом я захотела уйти, а она заставила меня задержаться и заговорила. Она уверяла, что она права, а Олибино солгал. Он и вправду заключил союз с Литрианом против Зиниксо. Он давно ищет мирное решение краснегарского вопроса. Все волшебники побаиваются гнома – так сказала Раша.
Кэйдолан покрепче обняла ее, но Инос застыла как статуя, слегка вздрагивая всем телом.
– Я спросила: «Значит, мне придется выйти замуж за гоблина?» Она рассмеялась и объяснила, что благодаря ее заклинаниям я буду без ума от гоблинов! Представляешь себе?
– Теперь все кончено, дорогая, и ты должна отдохнуть.
– О Боги! Должно быть, скоро утро. – Инос вдруг замолчала, и ее тетя поняла: рассказ пока не кончен. Предстояло услышать кое-что еще.
Инос поднялась и подошла к окну. Ее волосы и плечи омыла серебром высоко висящая луна. Повернувшись, она заговорила:
– Я не хочу выходить замуж за гоблина. Но я верну себе королевство!
На этот раз она не стала клясться, что сделает все возможное – Кэйдолан сразу заметила это. Инос узнала, что цены бывают разными.
– Значит, на одну Рашу полагаться нельзя.
– Это очевидно, дорогая.
– Что же нам теперь делать, канцлер?
Кэйдолан вновь почувствовала себя не на своем месте.
– Почему бы тебе не обсудить последние события с Великаном? С Азаком?
– Прежде я не хотела тебе говорить… – Наконец-то Иносолан понизила голос. – Кар передал мне сегодня… то есть вчера: больше мне не стоит появляться на охоте. Великан никогда не удостоит меня разговора наедине, тетя. Каждый раз, когда мы устраивали привал – чтобы перекусить или отдохнуть, он всегда был окружен принцами. Так что мне ни разу не удалось перемолвиться с ним хоть словом. – Она направилась к постели, шурша платьем. – Тебе с Рашей повезло больше, чем мне с ним. Он ни разу не дал мне шанса заговорить. А теперь никогда не даст!
Кэйдолан затаила дыхание. Спустя минуту Инос продолжала:
– Раша еще долго удерживала меня в своей спальне. Моя нога была уже в порядке, а она продолжала болтать, не говоря ничего вразумительного и повторяя одно и то же.
– А ты, дорогая?
– А я едва могла смотреть на нее – лучше бы она появилась передо мной обнаженной. Ее одежда поражала пышностью – драгоценные камни в… впрочем, не важно. Забавная у нее комната, верно? Всего два окна. Похоже, над постелью должно быть еще одно. Ну так вот, там оказалась потайная дверь, скрытая пологом.
Кэйдолан уже догадывалась, что последует дальше, и понимала: Инос заметила ее потрясенную дрожь.
– Скрипнули петли. Он отодвинул гобелен и шагнул в комнату. И увидел меня!
– Великан? – Кэйдолан не сомневалась в ответе.
– Да, Азак. Разумеется, она сделала это намеренно. Должно быть, она вызвала его и поджидала. Она велела Азаку входить и располагаться поудобнее – можешь вообразить себе ее тон? – а потом сказала, что теперь я могу уходить. О, какое выражение было на его лице! – Инос содрогнулась.
Дрожь отвращения пробежала по рукам Кэйдолан.
– Но ведь об этом мы знали еще с тех пор, как оказались здесь – помнишь? Она не раз делала самые прозрачные намеки – что позвала его и так далее.
– Да, разумеется! Но почему?
– Потому, что она ненавидит мужчин, дорогая. Полагаю для этого у нее достаточно причин.
– А он – воплощение всего, что ей ненавистно в мужчинах: молодости, красоты и власти! Крупный, сильный непревзойденный мастер во всем!
Внезапное воодушевление в голосе племянницы вызвало у Кэйдолан беспокойство.
– И убийца!
– В самом деле? – Иносолан повысила голос. – Посуди сама, тетя: став адептом, Раша жила во дворце. Сюда ее никто не приглашал и никто не прогонял. Затем она встретилас с султаном, который тоже был адептом. Он раскусил ее. Раша намекала, что они стали друзьями, а может, даже любовниками, эти два адепта – полагаю, им трудно заводить дружбу с простыми смертными. Какая идиллия! Но на самом делу Раша подвергалась ужасной опасности, тетя: несмотря на то что оба они были адептами, они обладали временной властью. Султан мог бы пытками вырвать у нее слова силы, а вместо этого умер! Азак получил трон, а Раша – слова.
Кэйдолан охнула.
– Так ты считаешь, его убила Раша?
– Или помогла в этом. Разве смертному убить адепта? А может, Азак дал обещание, что не выдаст ее? Она может добиться от него чего угодно, но он… о, не знаю! – Иносолан вскочила и вновь принялась расхаживать по комнате. – Все это не важно. Если на Рашу нельзя полагаться, значит Азак – мой естественный союзник, поскольку он ненавидит ее. Враг моего врага – мой друг, но…
– Кто это говорит?
– Что? А, насчет врагов? Это просто поговорка, которую я услышала… от одного давнего друга. Друга, которого я никогда не ценила по-настоящему. Но Азак и прежде отказывался вступать со мной в разговоры, и наверняка не пожелает теперь – я видела его позор. Поскольку мне известно, что Раша призывает его к себе в постель, чтобы мучить и унижать его так, как мужчины унижали ее, он никогда не осмелится взглянуть мне в глаза!
Кэйдолан глубоко вздохнула. Инос хваталась за соломинки, но, кроме соломинок, у нее ничего не осталось, и, вероятно, несведущая, растерянная родственница могла хоть чем-нибудь ей помочь: даже если утешение не принесет пользы, у Иносолан появится надежда и она хоть ненадолго воспрянет духом.
– Ты хочешь поговорить с Великаном наедине? Только и всего?
– Для начала – да.
– Ну что ж, это наверняка можно устроить, дорогая, – жизнерадостно заявила Кэйдолан. – Отправляйся спать. Утром я первым делом попрошу госпожу Зану передать ему просьбу об аудиенции. Обещаю тебе, он сразу согласится!