Таинственный двойник
Шрифт:
– Граф, поверьте, и моя дочь тоже… испытывает подобные чувства. В силу ряда обстоятельств ее сейчас с нами нет. Но я знаю, чем наполнено ее сердце. Даю свое благословение, и пусть мои и ваши юристы обсудят брачный контракт.
Выслушав с почтением эту тираду, граф был поражен ее прагматичностью. В ответ он произнес:
– Я благодарен вам за такие слова. Поверьте мне, я их дословно передам королю.
Дальше посланцев ждал обильный стол. Пересекая порог столовой, граф вдруг вспомнил про Констанцию и задал себе вопрос: «Где она?» Но дразнящий запах перебил его мысли.
– А, – махнул он рукой.
ГЛАВА 34
Раймунд
– Что такое? – резануло его мозг. – Где я?
Юноша постарался успокоиться и вспомнить, что же было. Он хорошо помнил приезд в дядин замок. Мытье в бадье. Про себя усмехнулся: «Дядя, похоже, опять меня проверял. Дотошный старик. Спасибо, Грозный, тебе». Стихийно возникший и надолго затянувшийся праздник. Дальше – приезд этого графа. Его угощение. Стоп. Его угощение, а потом… полная темнота. «Похоже, я у тамплиеров. Что же им от меня надо? Дядя говорил, хотят оттяпать кусок земли. Господи! Да сколько можно? Чем я провинился перед тобой?» Он пощупал на груди крестик. Он был на месте. Ему даже сделалось легче. «Куда они меня бросили?» Он стал ощупывать стены. Они были из камня. Холодные. Глухие. И скользкие от сырости.
Поднявшись, держась за стену, он дошел до железной двери, хорошо подогнанной и крепко сидевшей на засове. Он бухнул несколько раз кулаком. Ответа не было. По тому холоду, который царил в помещении, он понял, что оно глубоко в подземелье.
«Сдохнешь, – подумал он, – и никто не узнает».
Радости не было. Подобное с ним уже случалось.
– Надо ждать, – решил он.
Раймунд не знал, сколько прошло времени, когда загремел засов, заскрипела дверь. В глаза ударил свет, заставив его упереться спиной о стену.
Людей нельзя было разобрать, но по силуэтам было видно, что их несколько человек. Они подошли к нему и стали в полукруг.
– Раймунд, – раздался незнакомый голос.
Наверное, камни, низкий потолок как-то приглушали его. Голос был глух.
– Ты совершил преступление и будешь судим!
«Бу, бу, бу… – ударило по ушам, – преступление, какое…?» – забилось в его сознании.
– Ничего не совершал, – отрезал он и прижался щекой к стене.
– Ты хотел убить рыцаря графа Боже. Он может подтвердить это! Ты что молчишь?
– Вспоминаю, кто кого хотел убить.
– Ты дерзишь, недостойный сын! Это усугубляет твое наказание. Признаешь ли ты себя виновным или нет?
– Нет! – он загремел цепями, отчего охрана схватилась за мечи. – Мою невиновность подтвердит мой дядя, граф де Буа.
– Графа де Буа нет в живых. Вы все подстроили, и он погиб!
– Я? – Раймунд неожиданно для всех резко вскочил, те даже отпрянули от него. – Зачем мне убивать моего дядю? – он стал пристально смотреть на них, стараясь различить хоть одно лицо.
Но низко надвинутые капюшоны не позволяли этого сделать.
– Вы хотели присвоить его земли! – слышит он. – Да накажет вас Бог за такое кощунство.
Раймунда это разозлило.
– Я только приехал, я даже не видел его земель, – ответил он довольно вызывающе.
– Вы врете! Как же вы их не видели, если
Раймунд подавил в себе вспыхнувшее было зло в ответ на необоснованное обвинение. И ответил на этот раз довольно спокойным голосом:
– Если вы все обо мне знаете, то знаете, сколько лет я не был здесь. Все могло измениться! И если мой дядя действительно погиб, то в этом я обвиняю графа Боже. Он подстроил это убийство! Это ему, вернее, вам, нужны мои земли. Но клянусь…
Незнакомый голос перебил его:
– Бросьте! Здесь не принято произносить никаких клятв. Что вам надо?
– Снять эти цепи и отпустить домой.
– Это… невыполнимо!
Какое-то время Раймунд молчал, потом сказал:
– Мне холодно, и я хочу есть.
– Это будет исполнено.
Они, как по команде, повернулись, и мрак вновь объял подземелье.
Когда ждешь, время идет очень медленно. Раймунду оно показалось вечностью. Наконец загремели засовы, дверь открылась, и вошли опять несколько человек. Кто-то принес пищу, кто-то – солому для подстилки, кто-то – одежду. Это была грубая суконная одевка. Но, нарядившись в нее, Раймунд сразу почувствовал себя по-другому. Обслуга быстро удалилась, оставив даже свечу.
Пища была хорошей. Прислали даже бутылку легкого вина. Взяв ее в руки, он сразу вспомнил Боже. Бутылка была точно такой, из которой он их угощал вином. И тотчас ему все стало ясно. В вино что-то подмешали. Из-за этого он ничего не помнит. Но тут же возник вопрос: граф пил наравне с ними и даже сам показал пример. Что-то тут не вяжется.
– Раз я нахожусь у них, значит, все подстроено. Меня… в темницу, а его домой, на кровать. Зачем я им? Дядя… неужели его нет!? Это страшная для меня потеря. За эти дни он стал для меня самым дорогим человеком. Нет, этого я Боже не прощу. Если отсюда вырвусь… вырвусь.
Он перестал есть. Только глотнул вина и задумался: «Ходят сразу по нескольку человек, на руках и ногах у меня цепи. Нет, отсюда не вырваться. А откуда? И можно ли ждать помощи? Но… от кого? Если нет в живых дяди, мать даже не знает о моем возвращении. Да. Наверное, вначале надо было ехать к ней».
Он вздохнул и вновь принялся за еду.
Поев, он взял свечу и стал обходить помещение. Оно было небольшое и выложено из камня. Низкий, давящий потолок покрашен в черный цвет и производил гнетущее впечатление. В стене в нескольких местах виднелись вделанные туда кольца. Догадался: буйных приковывали к стене. Обследование помещения, кроме разочарования, ничего ему не дало. Даже больше: оно дохнуло на него какой-то безысходностью, унынием. Что его ждет?
В это время двумя этажами выше, в уже знакомом кабинете магистра, собрались: сам магистр, епископ Зедор, Боже с рукой на перевязи и еще трое важных господ – рыцарь барон фон Берфарт, рыцарь граф де Бомон и папский нунций. Это был высший совет. Все они сидели за круглым столом. Разговор начал магистр.
– Уважаемые рыцари, – он поклонился сидевшим рядом с ним де Боже и де Бомону, – и вы, святые отцы, – в их сторону кивок головой, – мы собрались, чтобы обсудить один весьма щекотливый вопрос. Мы его рассматривали, теперь хочу вынести на ваш совет. Дело в том, что король стал усиленно расширять свой домен. Сегодня все усилия королевской власти направляются на то, чтобы захватить… пока Тулузу, – на слово «пока» он сделал особое ударение.