Таинственный остров (иллюстр.)
Шрифт:
— До завтра я, во всяком случае, проживу, сударь, — сказал он.
Все вышли из зала, прошли через библиотеку и столовую и оказались на носу, в машинном отделении, где стояли электрические машины. Согревая и освещая «Наутилус», они в то же время были источником его двигательной силы.
«Наутилус» был чудом техники, в котором заключалось много других чудес. Они восхищали инженера.
Колонисты вышли на площадку, которая возвышалась над водой на семь-восемь футов, и остановились возле большого стекла в форме чечевицы, из-за которого сверкал пучок света. За
Сайрес Смит и его друзья сначала ничего не говорили: все, что они только что видели и слышали, произвело на них сильное впечатление, и сердца их сжимались в груди при мысли, что покровитель, столько раз их спасавший, с которым они познакомились всего несколько часов назад, должен умереть так скоро.
— Вот это человек! — сказал Пенкроф. — Подумать только, что он так жил, на дне океана! А ведь, может быть, там было так же беспокойно, как и на земле.
— Быть может, «Наутилус» помог бы нам покинуть остров Линкольна и добраться до обитаемой земли, — сказал Айртон.
— Тысяча чертей! — воскликнул Пенкроф. — Что до меня, то я никогда бы не отважился вести такой корабль! На поверхности воды я согласен, но под водой — нет!
— Я думаю, Пенкроф, что управлять таким подводным кораблем, как «Наутилус», совсем не трудно и что мы бы скоро привыкли к этому, — сказал журналист. — Под водой не страшны ни бури, ни нападения пиратов. В нескольких футах от поверхности океан так же спокоен, как озеро.
— Возможно, — возразил моряк, — но я предпочитаю славную бурю на хорошо оснащенном судне. Корабли делаются для того, чтобы плавать на воде, а не под водой.
— Не стоит спорить о подводных кораблях, по крайней мере, поскольку это касается «Наутилуса», — вмешался инженер. — «Наутилус» не принадлежит нам, и мы не имеем права им распоряжаться. Впрочем, он не мог бы нам служить ни при каких обстоятельствах: возвышение базальтовых скал мешает ему выйти из этой пещеры. Кроме того, капитан Немо желает, чтобы после его смерти корабль погрузился вместе с ним на дно. Воля его выражена совершенно определенно, и мы ее исполним.
Побеседовав еще некоторое время, Сайрес Смит и его товарищи спустились внутрь «Наутилуса». Слегка подкрепившись пищей, они вернулись в зал. Капитан Немо вышел из оцепенения; глаза его блестели по-прежнему. На губах старца играла слабая улыбка.
Колонисты подошли к нему.
— Господа, — сказал им капитан, — вы храбрые, благородные, добрые люди. Вы все посвятили себя общему делу. Я часто наблюдал за вами, я вас любил и люблю. Вашу руку, мистер Смит.
Сайрес Смит протянул капитану руку, и тот дружески пожал ее.
— Хорошо… — прошептал он. — Довольно говорить обо мне, — продолжал капитан Немо, — поговорим о вас самих и об острове Линкольна, на котором вы нашли убежище. Рассчитываете ли вы покинуть его?
— Только с тем, чтобы вернуться, капитан, — с живостью ответил Пенкроф.
— Вернуться?.. Да, Пенкроф, я знаю, как вы любите этот остров, — с улыбкой ответил капитан. — Благодаря вам он изменился и по праву принадлежит вам.
— Не захотите ли вы что-нибудь поручить нам? — с живостью спросил инженер. — Передать что-нибудь на память друзьям, оставшимся в горах Индии.
— Нет, мистер Смит. У меня нет больше друзей. Я последний представитель моего рода, и я давно умер для тех, кто меня знал… Но вернемся к вам. Уединение, одиночество — вещь тяжелая, превышающая человеческие силы. Я умираю потому, что думал, что можно жить в одиночестве. Поэтому вы должны сделать все возможное, чтобы покинуть остров Линкольна и вновь увидеть те места, где вы родились. Я знаю, что эти негодяи разрушили судно, которое вы построили.
— Мы строим новый корабль, — сказал Гедеон Спилет, — корабль, который достаточно велик, чтобы перенести нас к ближайшей обитаемой земле. Но, если даже нам удастся когда-нибудь покинуть остров Линкольна, мы вернемся сюда. Слишком много воспоминаний привязывает нас к этому острову, чтобы мы могли его забыть.
— Ведь здесь мы узнали капитана Немо, — сказал Сайрес Смит.
— Только здесь мы найдем память о вас, — прибавил Герберт.
— И здесь я буду покоиться вечным сном, если… — произнес капитан Немо.
Он умолк и, не закончив фразы, обратился к инженеру:
— Мистер Смит, я хотел бы поговорить с вами наедине.
Уважая желание больного, спутники инженера удалились.
Сайрес Смит провел наедине с капитаном всего несколько минут. Вскоре он снова призвал своих друзей, но не поделился с ними тем, что пожелал передать ему умирающий.
Гедеон Спилет осмотрел больного. Было несомненно, что капитана поддерживали только духовные силы, и что скоро он не сможет бороться с телесной слабостью.
День прошел, и в состоянии больного не наступило никаких перемен. Колонисты ни на секунду не покидали «Наутилус».
Вскоре наступила ночь, но в подземной пещере нельзя было заметить, что стемнело.
Капитан Немо не страдал, но силы его иссякли.
Благородное лицо старца, покрытое предсмертной бледностью, было спокойно. С губ его порой слетали едва слышные слова; он говорил о разных событиях своей необычайной жизни. Чувствовалось, что жизнь постепенно оставляет его тело; ноги и руки капитана Немо начинали холодеть.
Раза два он заговорил с колонистами, которые стояли возле него, и улыбнулся им той последней улыбкой, которая не сходит с лица до самой смерти.
Наконец, вскоре после полуночи, капитан Немо сделал судорожное движение; ему удалось скрестить руки на груди, словно он хотел умереть в этой позе.
К часу ночи вся его жизнь сосредоточилась в глазах. Зрачки в последний раз вспыхнули огнем, который когда-то сверкал так ярко. Потом он тихо испустил дух.
Сайрес Смит наклонился и закрыл глаза того, кто когда-то был принцем Даккаром, а теперь не был уже и капитаном Немо.