Таинственный остров (изд.1949)
Шрифт:
Боцман Айртон, проведший двенадцать лет на необитаемом острове, потерял человеческий облик, превратился в дикаря. «Горе тому, кто одинок, друзья! — восклицает Сайрес Смит. — По-видимому, одиночество быстро погубило рассудок этого человека, раз вы нашли его в таком жалком состоянии».
Жюль Верн как бы вступает в спор с «Робинзоном Крузо» Дефо, доказывая, что человек может жить и совершенствоваться только среди людей, что Робинзона неминуемо постигла бы участь Айртона. И чтобы дать ему возможность провести на клочке суши, отрезанном от всего мира, целых двенадцать лет, автор нарочно путает даты, утверждая, что Айртон был оставлен на острове в 1854 году (а не в 1865-м, как сказано в «Детях капитана Гранта»).
И
Но стоило только Айртону попасть в человеческое общество, присоединиться к группе свободных тружеников во главе с Сайресом Смитом, как к нему снова вернулся разум. Дикарь стал человеком, закоренелый негодяй — честным работником.
Исповедь Айртона — по смыслу ключевая глава романа — и появление Роберта Гранта, ставшего капитаном яхты «Дункан», соединяют «Таинственный остров» с первым томом трилогии.
Там же, в подводном гроте острова Линкольна, обретает последнее прибежище со своим «Наутилусом» постаревший капитан Немо.
«Он стал наблюдать за своими соседями, выброшенными на необитаемый остров и лишёнными самого необходимого… Мало-помалу, видя, какие это благородные, энергичные люди, какой братской дружбой они связаны меж собой, он заинтересовался их борьбой с природой. Волей-неволей он проник во все тайны их жизни… Да, эти люди… были достойны всякого уважения и могли бы примирить капитана Немо с человечеством, ибо являлись благороднейшими его представителями».
Автор опять сдвигает хронологию, утверждая, что события, изображённые в «Двадцати тысячах лье под водой», происходили шестнадцать лет назад, тогда как известно, что действие в обоих романах по времени почти совпадает (вторая половина 1860-х годов). Но если бы не было перестановки дат, капитан Немо не успел бы состариться и не мог бы сказать, что живёт уже тридцать лет в морских глубинах… [18]
18
В таком случае действие происходило бы в середине или даже в конце 1890-х годов («Наутилус» был построен в начале 60-х). А между тем колонисты покидают разрушенный подводным извержением остров 24 марта 1869 года.
В финале выясняется, кто он такой: индийский принц Даккар, один из вождей восстания сипаев, [19] жестоко подавленного англичанами, потомок раджи Типу-саиба, правителя последнего независимого государства на юге Индии.
Типу-саиб — лицо историческое! — пытался вступить в союз с правительством Французской республики, был членом республиканского клуба и погиб в бою с англичанами в 1799 году.
Роман «Двадцать тысяч лье под водой» был написан в последние годы царствования Наполеона III. В полный голос писатель не мог тогда выразить свои республиканские чувства, не мог раскрыть революционное прошлое Немо. По прошествии нескольких лет, когда появилась такая возможность, Жюль Верн не преминул ею воспользоваться в последних главах «Таинственного острова». Откликаясь на просьбы читателей, он «рассекретил» биографию Немо.
19
Сипаи —
«В 1857 году вспыхнуло крупное восстание сипаев. Душой его был принц Даккар. Он поднял огромные массы. Он отдал правому делу все свои дарования и своё богатство. Бесстрашно шёл он в бой в первом ряду, рисковал своей жизнью так же, как самый простой человек из этих героев, поднявшихся на борьбу ради освобождения отчизны. Он участвовал в двадцати схватках и десять раз был ранен. Но тщетно искал он себе смерти, когда последние воины, отстаивавшие независимость Индии, пали, сражённые английскими пулями».
Дальнейшая биография Даккара сливается с историей Немо, строителя «Наутилуса» и подводного странника, нашедшего независимость в глубинах морей.
А теперь, спустя много лет, капитан Немо, таинственный покровитель колонистов, с восхищением следивший за их деятельностью, осуждает себя за индивидуализм и отрешённость от мира. В предсмертной исповеди он говорит Сайресу Смиту: «Одиночество, оторванность от людей — участь печальная, непосильная… Я вот умираю потому, что вообразил, будто можно жить одному!..»
Он умирает на страницах «Таинственного острова», но продолжает жить и сражаться в романе «Двадцать тысяч лье под водой». Помощь, которую он оказывал колонистам, и его исповедь — здесь автор акцентирует свою главную мысль — соединяют «Таинственный остров» со вторым томом трилогии.
Будущее принадлежит таким людям, как Сайрес Смит и его товарищи. Созидательный труд должен быть не только обязанностью, но и естественной потребностью человека. Люди сильны только в сообществе, только в коллективе. Тот, кто хочет жить и бороться в одиночку, пусть даже и за правое дело, обречён на гибель. К таким выводам приводит читателей Жюль Верн.
5
В эпилоге романа колонисты, после благополучного возвращения в Америку, покупают участок земли в штате Айова и основывают на тех же началах новую трудовую общину — островок свободной земли среди океана земель, подчинённых буржуазным правопорядкам. «Под разумным руководством инженера и его товарищей колония процветала», — сообщает автор. Поверить ему на слово? Ведь деятельность колонистов в штате Айова выходит за рамки повествования!
Республиканец 1848 года, [20] Жюль Верн вырос на идеях Сен-Симона, Фурье, Кабе, теоретиков и глашатаев утопического социализма, мечтавших о создании совершенного общества мирным путём, без пролития крови, минуя социальные потрясения.
20
В результате революционных событий 1848 года во Франции была свергнута Июльская монархия и провозглашена Республика.
По мнению Этьена Кабе, автора романа «Путешествие в Икарию» (1842), мирную революцию совершит наука: «Машина несёт в своём чреве тысячу маленьких революций и великую революцию — социальную и политическую. Пар заставил аристократию взлететь на воздух!» В утопическом государстве Кабе благосостояние достигнуто с помощью техники. Машины применяются для выпечки хлеба, в строительстве, для изготовления одежды, в больницах, в сельском хозяйстве. Жители Икарии проводят в больших масштабах мелиоративные работы, владеют управляемыми воздушными шарами и подводными лодками. Много внимания уделено развитию гигиены и медицины. Икарийцы ждут от электричества таких же благ, как и от пара. Но больше всего Кабе говорит об устройстве идеального общества. Упоминая машины разного назначения, он воздерживается от технических описаний. И это характерная черта социальной утопии XIX века, отделяющая её от инженерной фантастики.