Таинственный воин
Шрифт:
Потом Лирри приказали вести его группу на юго-восток, в холмы, пока они не достигнут реки Клар, вдоль которой им велено было отправиться на восток, в горы Товальд.
И на всем пути экспедиция преодолевала ступени громадной бюрократической машины королевства Донг Махадж-Мегонг.
Филт привел их к Клачу.
Клач привел их к Блеку, который попытался украсть Устройство. Он его и украл — но тут оно внезапно перестало работать. Это задержало Блека ровно настолько, чтобы Лирри сумел догнать его и избить до полусмерти. Младший брат Блека, занявший его место, послал
Каждый шаг по склону горы приближал их к великой крепости короля гоблинов Донга Махадж-Мегонга. С каждой новой преодоленной бюрократической преградой их слава и почести росли. Великолепное Устройство и впрямь оказалось сокровищем, которое Лирри искал всю жизнь — как и всякий другой гоблин.
Мимик все время шел рядом с шефом. Он нес в мешке книгу, а во снах продолжал видеть лицо высокого худого человека.
МАНУСКРИПТ 2
Воины
22
ТОЧИЛЬНЫЕ КАМНИ
Меч в руке Галена затрясся так, что дрожь пробежала от запястья до плеча. Он попятился, чувствуя, как подкашиваются ноги. Оружие, которое он сжимал, внезапно показалось бывшему кузнецу очень тяжелым. Но ему некогда было думать об этом или о чем-нибудь другом — он был занят тем, что отражал удары противника.
Со скамей, окружавших арену пятью многоярусными секциями, смотрели на круг утоптанной окровавленной земли множество Избранных. Каждая из секций должна была сразиться с остальными четырьмя. За порядком сражений следили монахи Пир, стоявшие вдоль верхнего периметра огромной чаши арены.
Но пока Избранные на скамьях были всего лишь безумными зрителями кровавого спектакля. Некоторые из них плакали, другие аплодировали, третьи кричали, и все эти звуки сливались в громовой рев, оглушавший бойцов внизу, на арене.
Но Гален ничего не слышал. Его мир сузился до предела, сейчас в нем существовали только два человека: сам Гален и тот, кто пытался его убить.
Секции Галена по жребию выпало драться второй. Страшно было смотреть, как сходились друг с другом первые группы. Избранные стояли друг перед другом, неуверенно переступая с ноги на ногу и неловко сжимая оружие. Глаза каждого были полны страха, никто не спешил двинуться вперед.
Потом монахи Пир повернули свои драконьи посохи, направив Око Васски на арену.
Этого оказалось достаточно. Лучше смерть, чем пытка Оком.
Утром все упражнялись на тренировочных полях; их научили девяти основным приемам защиты и девяти приемам нападения. Один толстяк упал от усталости; монахи бесшумно перерезали ему горло и утащили тело, оставив на поле длинный кровавый след. После этого все немедленно продолжили тренировку. Рука Галена онемела, ноги дрожали, но он продержался на ногах до конца занятий.
Теперь, после полудня, настал его черед выйти на арену, чтобы пустить в ход против другого Избранного приемы, которым он научился утром. Остальные пары не спеша обменивались разученными ударами, но их размеренные движения, такие осторожные на тренировке, превратились
Теперь Гален не мог думать ни о чем, кроме сверкавшего глазами безумца, который старался разрубить ему голову. Недостаток воинских навыков безумец восполнял неудержимой тупой решительностью. Скорее всего, он вообще не видел Галена — его глаза, похоже, все время смотрели мимо плеча противника. Он был не намного выше Галена, но куда тяжелее; его курчавые волосы прилипли к голове, по лицу струился пот. Несколько недель назад он, наверное, был чисто выбрит, но теперь на его подбородке темнела щетина. Еще не так давно этот человек мог быть лавочником, пастухом, бондарем, но его прежняя жизнь осталась в прошлом, и теперь он сходил с ума от гнева, порожденного тьмой в его душе. Его меч взлетал быстрыми мощными взмахами, и Галену едва удавалось отражать сыпавшиеся на него удары.
Юноша снова сделал шаг назад, выбив пыль из плотно утрамбованной земли арены. Вокруг сражались еще как минимум десять пар бойцов, а за пределами арены вопила толпа Избранных в ожидании своей очереди пролить кровь.
Хуже всего было то, что Гален сомневался, помогают ли ему советы его меча.
— Раз! Раз! Два! Четыре! — вопил меч. — Слишком медленно! Так ты никогда никого не убьешь!
— Я и не хочу никого убивать! — крикнул Гален, перекрывая звон стали.
Безумец снова наступал.
— Боги, еще один трус! — отозвался меч, со свистом рассекая воздух. — Я — меч рамасианской гвардии... Два! Четыре!.. Клинок старой гвардии... Раз! Два! Три! Шесть!.. А меня отдали в руки трусу! Шесть!..
Гален послушался указаний меча как раз в тот миг, когда безумец очертя голову ринулся на него. Широкая дуга, которую Гален описал мечом, отбросила в сторону клинок нападавшего и позволила юноше приблизиться к противнику. Кузнец сделал еще один шаг и свободной рукой ударил безумца в лицо.
Тот пошатнулся, из носа его хлынула кровь.
— Молодец! — радостно завопил меч. — Теперь назад на два шага и вернись в стойку! Он опять атакует!
Гален шагнул назад, но не успел выпрямиться — безумец, в гневе выронив оружие, налетел на юношу и сбил с ног.
— О боги, — раздраженно воскликнул меч, — я же говорил тебе — встань в стойку!
Гален упал, от удара о землю у него захватило дух, перед глазами заплясали искры. Но сила, которую безумец вложил в толчок, обернулась против него самого. Гален согнул ноги и перебросил продолжавшего напирать противника через голову.
Безумец с воем упал на плотно утоптанную землю арены.
— Вставай! — закричал Галену меч. — Поднимайся и встань в стойку!
Гален завозился, спеша перевернуться на бок и вскочить. Тяжело дыша, он посмотрел туда, куда упал его противник. Глаза юноши щипал пот, и он заморгал, чтобы лучше видеть.
Безумец все еще лежал на земле, вокруг него медленно растекалась темная лужа.
Гален в диком ужасе смотрел на этого человека, от всей души желая, чтобы тот встал, пошевелился, что-нибудь прорычал. Гален не мог, не хотел быть убийцей!