Таинственный всадник
Шрифт:
– Ах да. – Он скрестил руки на груди. – Мы обсуждали сравнительную ценность наших шей. Так что вы скажете полковнику Росу?
– Я ничего ему не скажу. Вы не появились сегодня ночью, и наша встреча не состоялась, поэтому он должен предположить, что вы передумали, месье.
– Честно говоря, мне безразлично, обеспокоится ли Рос. Но как быть с вашим браком с Эдгаром Винсентом?
Рене крепче прижала простыню к груди.
– Я сказала вам, месье, что не намерена выходить замуж за человека, у которого на руках кровь. Меня здесь не окажется в любом случае.
Тайрон Харт задумчиво склонил голову набок.
– Где же вы будете?
– Так далеко, куда только Финн сможет нас увезти.
– Вас не волнует обещание Роса арестовать брата?
– Обещание должно утратить свою силу, потому что я ему помогала. Он не сможет обвинить меня, если его план провалится.
– Святая невинность, – пробормотал Тайрон. – Мамзель, неужели вы и вправду думаете, что это все, чего Рос от вас хочет?
Рене поежилась при воспоминании о Росе.
– Но они с Эдгаром Винсентом друзья.
– У Роса нет друзей.
– И у вас тоже, месье?
– У меня есть знакомства со взаимными интересами, – сказал он, секунду поколебавшись. – И имя…
– Пардон?
– Мое имя. Тайрон. Вы еще не забыли его?
На сей раз от его тона щеки Рене заалели.
– Я не забыла. Но поскольку я никогда не увижу вас больше и вы никогда больше не увидите меня, я думаю, лучше всего, если мы вернемся к официальному обращению.
Сейчас уже Тайрон не мог удержаться от улыбки, несмотря на внутреннее раздражение. Она сидела, словно в развороченном гнезде, среди простыней, и ее кожа, все еще ослепительно розовая после его ласк, и ее бедра, гладкие, как атлас… И что же – она прогоняет его?
Но пока он стоял и смотрел на нее, его уверенность вернулась к нему и он вновь почувствовал желание.
– Прежде чем я уйду, – произнес он негромко и спокойно, – могу я спросить, каким образом вы намереваетесь уехать отсюда? Вы сказали, что люди Роса наблюдают за вами, и я сомневаюсь, что он поручил охранять клетку по–следним дуракам. Рос далеко не идиот, хотя иногда он таким и кажется. Если встреча сегодня не состоится, он не станет молча пожимать плечами, уверяю вас. Ему не нужны неприятности, и если он заподозрит, что вы решили вести двойную игру, вы увидите другую сторону его натуры и весь остаток жизни будете кричать от ночных кошмаров.
– Но я выполнила свою часть работы. Я сделала все, о чем он попросил меня. У него нет никакой причины подозревать меня в чем-то.
– Пока драгоценные камни не исчезли.
– Я не понимаю.
– Все очень просто. Я думаю, стоит рискнуть. Мы должны встретиться сегодня вечером, как запланировано, и украсть драгоценные камни, как договаривались. Именно это я собирался сказать вам, и именно это я планирую сделать – с вашей помощью или без нее.
Простыня незаметно выскользнула из рук Рене. Она смотрела на Тайрона, открыв рот.
– Вы бы это сделали? Вы пошли бы на грабеж?
– Почему бы и нет? Драгоценности того стоят. И я был бы просто последним глупцом, если бы позволил пятидесяти тысячам фунтов уйти из-под носа. Но я понимаю, почему вы не хотели бы принимать участие в этом.
– Я должна думать о безопасности Антуана, – прошептала Рене.
– Конечно, должны.
– Если бы это касалось только меня…
– Вы бы надели черный плащ и треуголку и отправились бы грабить в одиночку?
Тайрон поддразнивал Рене, это было ясно, но Рене не обращала внимания.
– Рос придет в ярость.
– Люди в ярости совершают большие ошибки.
– А вы никогда их не совершаете, месье?
– О, я совершаю множество ошибок, мамзель. Я всего-навсего только мужчина. – Эти слова он пробормотал, глядя на обнажившиеся бледные холмики груди Рене. Его тянуло обнять ее снова, но это нарушило бы его правило, которое он считал главным, – никаких привязанностей.
– Хорошо, мамзель. – Его голос зазвучал бесцеремонно и деловито, он отошел от кровати. – Как я уже сказал, вам решать, остаетесь вы в игре или нет. Если выбираете «нет», то я бы предложил вам поскорее сворачивать свои дела и уезжать. На случай, если вы столкнетесь с трудностями, советую запомнить имя, которое я называл вам, – Джеффри Бартоломью. Кроме того, что он пишет письма на почте, у него есть маленький постоялый двор. Он мой старый товарищ по плаванию, не намного моложе вашего господина Финна, и он просто глупеет, когда видит красивых женщин. За обещание улыбки он примет вас и доставит в полной безопасности в Лондон или еще куда-нибудь, куда вы захотите. И наконец, желаю вам всего самого наилучшего и удачи во всех ваших делах…
Рене наблюдала, как Тайрон заправил рубашку в бриджи и надел жилет и жакет. Его движения, как ей показалось, были менее точными, чем прежде, словно он внезапно заторопился уходить.
– Месье?
Тайрон был уже в плаще и на полпути к окну, когда ее голос остановил его. Он слышал шелест простыни, скрип кровати. Она встала, прикрывая наготу.
– Я хотела бы тоже пожелать вам самой большой удачи, – добавила она шепотом по-французски.
Тайрон опустил глаза и смотрел вниз, когда ее рука легла на его руку.
Он с трудом оторвал ноги от пола и, собрав последние силы, рванулся к окну.
Глава 10
Прошел час. Непроглядная чернота ночи начала уступать розовому рассвету, а Рене все еще стояла у окна. Она так и осталась там, завернувшись в простыню, с тех пор как Тайрон ушел, и видела, как понемногу прибывает свет, обрисовывает деревья, поля, изгоняя тонкие слои тумана, поднявшегося от земли.
Он даже не поцеловал ее на прощание.
Она ничего и не ожидала от него, конечно. Он получил то, что хотел, и теперь возвращался к своим делам. Его работа – подкарауливать путешественников и грабить их; он жил за счет своего оружия и ловкости, он презирал опасность и бросал вызов судьбе и смерти.
Рене поспешила в гардеробную. Через несколько минут девушка оделась, а спутанные волосы собрала узлом на затылке.
Она чувствовала себя сейчас разбитой, помятой и, хотя тщательно вымылась с мылом и мочалкой, все еще ощущала на себе его запах.
Рене взяла свечу и пошла к двери, собираясь спуститься вниз и посмотреть, не проснулся ли кто-нибудь из слуг. Кроме того – и это показалось ей странным, – она захотела есть; остатки вина они допили вчера вечером, измученные жаждой, а также всю воду, оставшуюся в кувшине, не обращая внимания на привкус ржавчины.