Таинство любви
Шрифт:
Его любовницы — будь они аристократками или женщинами «полусвета» — принимали как должное то, что он должен платить за их взаимность, и старались выкачать из него как можно больше денег.
Разумеется, они тоже делали ответные подарки, но это всегда были не более чем безделушки, не имевшие подлинной ценности.
А теперь впервые за все время в его жизни появилась женщина, которая хочет отплатить ему за его щедрость той же полновесной монетой.
— Мне хочется, — продолжила Анна, — подарить тебе что-то такое,
— Что же это за подарок? — спросил герцог.
— Лошадь, — ответила Анна. — Твои лошади здесь, в Париже, очень хороши, и с твоих же слов я знаю, что в английских конюшнях у тебя есть жеребцы еще лучше.
Герцог удивленно посмотрел на Анну, а она тем временем продолжила:
— Я же хочу с твоей помощью выбрать по-настоящему фантастическую лошадь, такую, которая выиграет массу скачек. Если мне хватит денег на такой подарок, я буду рада подарить ее тебе в благодарность за все платья и бриллианты, которые ты подарил мне.
Герцог был тронут до глубины души.
— Спасибо. Анна, — сказал он. — По-моему, ни у кого еще не было такого свадебного подарка, и я буду рад ему больше всего на свете.
— Значит, мы можем выбрать лошадь? А где и когда?
— Как только возвратимся в Англию. В Лондоне проводится аукцион, Таттерселл, на котором я уже покупал для себя лошадей. Хороший аукцион. Или съездим к коннозаводчикам, посмотрим, что они могут нам предложить.
Сияя глазами, Анна сказала:
— Значит, я не зря это придумала. Как я рада!
— Мы выберем лошадь вместе. Но я хочу задать тебе один вопрос.
— Да?
— Ты умеешь ездить верхом?
— Конечно, не так хорошо, как ты, — негромко ответила она. — Я неплохо держалась в седле… когда-то, но это было так давно.
— Ты хочешь сказать, что умела ездить верхом до того, как попала в монастырь?
Герцог понял, что на какое-то мгновение ему удалось застать Анну врасплох: она явно не знала, что ответить.
Потом, словно почувствовав, что не будет вреда сказать правду, она кивнула.
— Да. Впрочем, я думаю, что умение ездить верхом не пропадает с годами.
— Очень скоро мы сможем убедиться в этом. Но к этому лучше будет приступить не в Париже, а дома, когда мы вернемся в Англию.
— Да, конечно. Было бы очень неловко шлепнуться с лошади в Булонском лесу, где так много людей. Скажи, ты будешь учить меня?
— Разумеется, — охотно согласился герцог. — И, глядя на то, как ты двигаешься, уверен, что из тебя получится превосходная наездница.
— Я думаю, у всех англичан умение ездить верхом в крови.
Герцог был уверен в том, что она сейчас вспомнила о своем отце.
— Я тоже уверен в этом. Анна, и думаю, что ты, как истинная англичанка и моя жена, должна также приучиться к охоте. Это мое любимое зимнее развлечение. Приедем домой, я покажу тебе своих фокстерьеров — отличные охотничьи собаки.
— Объясни мне подробнее, что такое охота на лис, — попросила Анна. — Мне кажется, когда-то я это знала, просто забыла.
Когда подошло время обеда, герцог подумал, что еще никогда в жизни у него не было такого необычного и в то же время интригующего утра.
Он начал находить очаровательными поразительные контрасты в познаниях Анны. В некоторых науках, академических, она разбиралась ничуть не хуже, если не лучше, чем он сам, в других же областях знаний у нее зияли огромные пробелы, которые он пытался помочь ей заполнить.
Он даже начинал понимать, почему родителям так нравится отвечать на бесконечные вопросы своих детей, читать им, наставлять их.
Но Анна не была ребенком: у нее был отточенный, ничего не упускающий ум и великолепная память, хранившая каждое слово герцога и готовая воспроизвести его, если было нужно.
Когда перед обедом Анна вошла в салон, герцог подумал о том, как странно при ее блестящей внешности столь настойчиво полагаться на рассудок.
Каждый раз, когда Анна меняла платье, она выглядела по-новому очаровательной, словно сами цвета по-разному отражали ее красоту.
Куафер тоже старательно пробовал для Анны различные прически, и герцогу трудно было сказать, какая из них больше всего ему нравилась — Анне шла любая из них.
Сегодня на ней было белое, с серебром, платье — герцог купил его потому, что оно показалось ему наиболее подходящим для невесты.
Серебряное шитье перекликалось со странными серебристыми прожилками в волосах Анны, а на шею вместо бриллиантов она надела сегодня ожерелье из крупных восточных жемчужин — он прислал это ожерелье к ней в комнату перед самым обедом. Драгоценный жемчуг матово светился на белоснежной коже Анны.
Она выглядела очень юной и неземной, словно была вынырнувшей из Сены русалкой, а не герцогиней.
Плавно пересекая комнату, она следила за выражением лица мужа. Он знал, что Анна ожидает его одобрения и слегка нервничает, прикидывая, не допустила ли она какую-нибудь оплошность в своем наряде.
Она остановилась, явно ожидая, что он скажет, и герцог, помучив ее несколько секунд, произнес:
— Ты выглядишь бесподобно! Именно это ты хотела от меня услышать или об этом тебе уже доложило зеркало?
Анна коротко рассмеялась.
— Откуда ты знаешь, что я смотрелась в зеркало, надеясь, что оно скажет мне правду?
— Любая женщина смотрит в зеркало, когда надевает новое платье, и если бы тебе не понравилось то, что ты увидела, ты стала бы переодеваться, а мне пришлось бы дольше тебя ждать.