Таинство

Баркер Клайв

— Думаешь, Роза такая же?

— Кто знает? Я пытаюсь собрать воедино части пазла. Что мы знаем? Что Рукенау был мистиком. И я полагаю, он нашел эти существа…

— На Ниле?

— У этого слова именно такое значение, насколько мне известно. У него нет мистического смысла.

— И что? Ты думаешь, они в буквальном смысле построили дом?

— А ты?

— Не обязательно, — сказала Фрэнни. — Церковь может быть из камней и со шпилем, но она может быть и полем, и берегом реки. Любым местом, где собираются люди, чтобы поклоняться Богу.

Было

очевидно, что она много думала об этом, и Уиллу понравились ее выводы.

— Значит, Домус Мунди может быть… — Он искал подходящее слово. — Местом, где собирается мир?

— Такая формулировка не имеет особого смысла.

— Это, по крайней мере, говорит о том, что не следует все понимать буквально, черт возьми. О чем тут речь? Не о стенах и крыше…

Он пожал плечами, подыскивая слова, но на этот раз нашел — их подсказала (кто бы мог подумать!) Бетлинн.

— Инициировать перемены, вызывать видения.

— И ты думаешь, именно это и пытается сделать Стип?

— Думаю, в своей извращенной манере — да.

— Ты ему сочувствуешь?

— Это тебе Роза сказала?

— Нет, я просто пытаюсь понять, что произошло между вами.

— Он убил Шервуда и стал моим врагом. Но если бы у меня в руке был нож, а Стип стоял здесь передо мной, я не смог бы его убить. Теперь не смог бы.

— Я так и думала, что ты это скажешь, — проговорила Фрэнни.

Она остановилась и показала на другую сторону дороги.

— Смотри — рыба с картошкой фри.

— Прежде чем мы перейдем к рыбе с картошкой фри, я хочу закончить этот разговор. Мне важно, чтобы ты мне доверяла.

— Я тебе доверяю. Так мне кажется. Пожалуй, я бы предпочла, чтобы ты был готов убить его на месте — после того, что он сделал. Но это не по-христиански с моей стороны. Дело в том, что мы обычные люди…

— Нет, не обычные.

— Я обычная.

— Тебя бы здесь не было…

— Обычная. — Она гнула свое. — Правда, Уилл, я совершенно обычный человек. Когда я думаю о том, что здесь делаю, в меня вселяется страх перед Господом. Я не готова к этому. Ничуть. Каждое воскресенье я хожу в церковь. И слушаю проповеди. И изо всех сил стараюсь в течение семи следующих дней быть хорошей христианкой. Это предел моего религиозного опыта.

— Но об этом-то и идет речь, — сказал Уилл. — И ты это знаешь.

Фрэнни смотрела куда-то мимо него.

— Да, я знаю, что речь об этом. Просто не знаю, готова ли я.

— Если бы мы были готовы, ничего подобного с нами не случилось бы. Думаю, мы должны бояться. По крайней мере, немного. Чувствовать себя не в своей тарелке.

— О господи, — выдохнула Фрэнни. — Да, мы такие.

— Когда мы только начали говорить, я был не прочь перекусить, — сказал Уилл. — А теперь я голоден как волк.

— Так мы можем поесть?

— Да.

В закусочной у них было прекрасное занятие. Свежий окунь или свежий скат? Большая порция картошки фри или громадная? Бутерброд с чем? Соль? Уксус? И наверное, самое важное: есть прямо здесь (вдоль стены под зеркалом с нарисованной

рыбой стояли пластиковые столики) или завернуть еду во вчерашнюю «Скоттиш таймс» и съесть на причале? Они выбрали первый вариант. Сидя за столиком, проще рассматривать брошюры, которые Уиллу дала кассирша. Но следующие пятнадцать минут, пока они ели, о брошюрах никто не вспомнил. И только когда Уилл заморил червячка, он стал листать «Путеводитель по островам». Это было не слишком обстоятельное описание. Дежурные восторги по поводу островных красот — чистые берега, бесподобная рыбалка, захватывающие пейзажи… Были тут и миниатюрные схемы каждого острова, иногда с фотографиями. Скай называли «островом, прославленным в песнях и легендах». На Бьюте был «наиболее впечатляющий викторианский особняк в Британии». Тайри, «чье название означает "житница островов", — настоящий рай для любителей птиц».

— Есть что-нибудь интересное? — спросила Фрэнни.

— Все как обычно, — сказал Уилл.

— У тебя кетчуп на губах.

Уилл вытер губы и вернулся к брошюре. Что-то в описании острова Тайри привлекло его внимание. «Тайри — самый плодородный из островов Внутренних Гербид, житница островов».

— В меня больше не лезет, — сказала Фрэнни.

— Посмотри-ка сюда.

Уилл развернул брошюру и пододвинул к Фрэнни.

— Куда?

— Там, где написано про Тайри. — Она пробежала глазами текст. — Тебе это что-нибудь говорит?

— Нет, ничего. Птицы… белые песчаные берега. Все это очень мило, но…

— Житница островов! — вдруг сказал Уилл, хватая путеводитель. — Вот оно — житница!

Он встал.

— Мы куда?

— В машину. Нам нужна твоя книга про Симеона!

Пока они ели, улицы опустели, туристы вернулись в гостиницы, чтобы пропустить еще рюмочку перед сном, влюбленные улеглись в постель. Вернулась Роза. Она сидела на мостовой, прислонившись к причальной стенке.

— Остров Тайри тебе что-нибудь говорит? — спросил ее Уилл.

Роза отрицательно покачала головой.

Фрэнни достала книгу из машины и перелистывала ее.

— Я помню много упоминаний об острове Рукенау, — сказала она. — Но ничего конкретного тут не сказано.

Фрэнни передала книгу Уиллу. Он пошел к причальной стенке и сел.

— Пахнешь умиротворяюще, — заметила Роза. — Вы ели?

— Да. Тебе тоже надо было принести?

Она снова помотала головой.

— Я пощусь. Хотя и неплохо было бы отведать рыбки, которую ловят с пристани.

— Сырой? — спросила Фрэнни.

— Сырой лучше всего, — ответила Роза. — Стип всегда так ловко ловил рыбу. Он входил в воду и щекоткой вводил их в ступор…

— Вот оно! — сказал Уилл, размахивая книгой. — Нашел.

Он пересказал отрывок Фрэнни. Надеясь снова найти уголок в сердце Рукенау, Симеон собирался написать символическую картину, изображающую его патрона среди зерна, как подобает на его острове.

— Вот она связь — в этих словах! — воскликнул Уилл. — Остров Рукенау — это Тайри. Житница, как и говорил Симеон.