Таисия, или Кукла московская. Продолжение
Шрифт:
Таисия погрузилась в раздумья, она прижалась к нему и долго и пристально смотрела в окно.
А он не стал ей мешать думать, понимая, что сейчас решается вся их дальнейшая судьба.
Она вдруг отстранилась от него и, заглядывая в его задумчивые глаза, спросила:
– А если я захочу маленького, такого крошечного, совсем малюсенького! Мы возьмем его из детского дома?
– Десять возьмем! – заверил на радостях Федор. – Мало будет, еще возьмем!
А сам настороженно поинтересовался:
– Ты согласна стать моей женой?
– Согласна, – с улыбкой на лице призналась Тая.
– Согласна?! – вскрикнул Тополь, все еще не веря своему счастью.
– Да, согласна, – уверенно повторила она и утонула в его объятиях. – Согласна стать твоей женой, согласна жить с тобой, где ты пожелаешь, согласна быть в радости и в горе, в здравии и в болезни… Согласна!
– Как я люблю тебя, ангел мой! – тихо шептал он, покрывая ее лицо поцелуями.
– Но у меня есть и свои условия, – попыталась остановить его Тася.
– Все выполню! Говори какие, и я у ваших ног! – радовался мужчина такому повороту в его судьбе.
– До свадьбы жених и невеста не должны жить вместе – это плохая примета.
– С трудом, но исполню, – кивнул он головой. – Но буду ходить за тобой по пятам!
– Я согласна.
– Свадьбу отгрохаем такую, что все ахнут!
– А, может, не надо свадьбы?
– Надо! – уверял ее Федор. – Девушка должна надеть подвенечное платье. И чтоб на всю оставшуюся жизнь! – махнул он радостно рукой. – А где жить будем?
– Где скажешь, там и будем.
– Но ты должна тоже решить, чтобы потом не возникало у нас с тобой разногласий по этому поводу.
– Детям лучше и вольготнее здесь, – рассудила Таисия. – Тут им хорошо, привольно. Да и бабушка рядом живет. Не можем же мы оставить Анну Филипповну здесь одну. Она тогда не выдержит и умрет от таски и разлуки. И у тебя здесь родные и родители. А у меня там никого нет. Да и двухкомнатная квартира на всех маловата будет. Можно, конечно, обменять две квартиры на одну большую, но стоит ли? И еще одна моя просьба.
– Говори.
– Венчаться хочу сразу же после росписи.
– Будет и роспись, и свадьба, и венчание! И все, что ты только пожелаешь! – заверил её Федор.
– А что я здесь делать буду?
– Детей растить!
– А работать? Я хочу работать. Не хочу превратиться в домашнюю клушку.
– Будет тебе работа! – уверенно пообещал он. – Я сам лично поговорю с Соколовым, и он найдет тебе что-нибудь в конторе.
– А кем я там буду?
– Знаю точно, что им нужен был экономист. Та женщина, которая занимала эту должность, ушла в декретный отпуск. Причем решила родить третьего ребенка в сорок пять лет. Вот на ее место и пойдешь. А там видно будет.
– Феденька, я так боюсь, – взволнованно призналась Тая.
– Повтори.
– Что повторить? – не сразу поняла она.
– Как ты меня назвала?
– Феденька, – протянула ласково Тася и расплылась в улыбке.
– Как мне нравится, как ты меня назвала! Меня так давно никто не называл, только мама в детстве.
– Давай не будем пока никому говорить про нашу свадьбу.
– Как это? – не согласился с ней мужчина. – Я женюсь! Беру в жены самую красивую девушку на свете! Я безумно ее люблю! И я должен об этом молчать?!
– Ой, боюсь я, – еще больше заволновалась она.
– Ничего не бойся. Как только почувствуешь себя лучше, сразу же пойдем подавать заявление в ЗАГС.
– Мне отец Михаил сказал: если детям суждено расти со мной, то я огни и воды пройду, но детей верну.
– Вместе вернем!
– Я верю, что они буду с нами.
– Я в тот раз спросил батюшку про Шуркины слова, – вспомнил Федор, – когда она в больнице, умирая, говорила про Сашку и детей. И еще про веночек, что видела, будто он на голову тебе спускался. Помнишь?
– Помню. Хоть и рыдала как белуга, но мне от ее слов так страшно стало.
– Мне отец Михаил пояснил тогда, что ты чистой души человечек. Я даже прослезился.
– Значит, жить нам теперь долго и счастливо, раз мы столько всего преодолели, – мило отозвалась она. – И осталось нам сдать еще один экзамен на прочность – это отстоять в суде детей и вернуть их обратно.
– Отстоим! – заверил он.
Глава 5. Всем новостям новость
На следующий день утром Федор отправился в правление совхоза, чтобы поговорить с Соколовым по поводу работы для Таисии.
После затяжного дождя, погода налаживалась. В небе вновь ярко светило солнце. Земля заметно подсыхала. А природа словно ожила и помолодела. Тем и хороша погода летом, и сколько бы не шли дожди, но уже к обеду лужи просыхают, и от слякоти и грязи ничего не остается. А ближе к вечеру вновь летит пыль столбом.
Председатель стоял у входа в контору и сам раздавал шоферам разнарядки. Завидев Тополя, он радостно воскликнул:
– О! Федор появился!
– Доброе утро всем, – отозвался он и по очереди пожал руки мужикам.
– Ну, что у тебя там? – с нескрываемым любопытством смотрел на него Соколов. – Как Таисия, поправляется?
– Поправляется, – кивнул головой мужчина.
– У такого мужика да не поправится! – съязвил Иванов.
– Цыц! – погрозил ему Тополь своим увесистым кулаком.
– Когда на работу? – спросил его Николай Николаевич. – Все на линии. Силос начали возить. Машин не хватает! Рук не хватает! Может, выйдешь уже, а?
– Скоро выйду, – улыбался Федор.
А сам взял его под руку и настойчиво повел в здание.