Так было…(Тайны войны-2)
Шрифт:
В боях за Францию нам помогали советские люди. Не только там, на советско-германском фронте, но и здесь, в наших городах, селах, на французских полях.
Как хочется мне написать о них хорошую книгу! Я помню слова Симона Гетье, который воевал когда-то в Испании. Он сказал: «Советские люди составляют передовой отряд большой интернациональной бригады…» Как это верно!.. Я записал в блокнот несколько фактов, несколько эпизодов борьбы. Каждый эпизод может быть главой героической книги.
Курьер, приехавший из Безансона в Национальный совет Сопротивления, сообщил, что там, в Безансоне, сформирован полк из советских военнопленных, бежавших из
В Альби тоже сформировался полк советских военнопленных. Они захватили Альби, Костр, Сутак, Кормо…
Пятьсот восставших советских пленных захватили город Радея. Они перебили немецкий гарнизон и держались до тех пор, пока к ним не подошли французские партизаны.
По всей Франции были разбросаны отряды советских партизан, которые назывались именами русских городов. Были отряды «Сталинград», «Москва», «Ленинград», «Каховка»… Эти отряды дрались за французские города Тулон, Ниццу, Авиньон, Гренобль.
Неужели же русским людям, сражавшимся за Францию, не установят гранитного монумента!
Хочу отдельно записать еще одно событие — русские отбили у немцев город и порт Сен-Назер, который так памятен нам с Лилиан… Мы плыли к берегу с взорванного парохода, а за нами следом надвигалась волна пылающей нефти… Эти огненные волны казались мне самим-фашизмом, войной, захлестнувшей Францию… Тогда я почувствовал, как дорога мне Лилиан… Моя любовь — саламандра, рожденная в огне… Как люблю я мою Лилиан!»
Лилиан закрыла тетрадь, осторожно положила ее на стол и прошептала:
— Я тоже люблю тебя, мой Леон!
Иногда на квартиру Терзи забегал Шарль Морен, чтобы поболтать за стаканом вина или кофе, который непременно готовила Лилиан с появлением Шарля в их доме. Она великолепно умела его готовить…
Однажды они сидели в гостиной, и Лилиан принесла им кофе. За окном поднималась громада Нотр Дам, и каменные химеры гнездились на его кровле рядом с резными ажурными колокольнями. Говорили о книге, которую заканчивал Терзи. Шарль кивнул на химер и спросил:
— Вы не думаете, месье Терзи, что эти птицы могут снова услышать германскую канонаду?
— Если французский народ потеряет бдительность, тогда это может случиться, — ответил Леон. — Я написал об этом главу.
— Вы раскрываете людям мрачные тайны войны?
— Да, конечно… Это повышает бдительность…
— Но разве надо говорить только о мрачных тайнах? — спросил Шарль. — А тайны жизни, света, победы… Разве эти тайны не должны знать люди?
Леон задумался.
— Вы подсказали мне очень важную мысль, Шарль, — сказал он, — не только о мраке, именно о тайнах света, тайнах победы надо говорить в полный голос!.. Почему мы победили фашизм? Потому что люди предпочитают свет, жизнь… И умирают они ради жизни, в борьбе с мраком… Я сейчас подумал о русских… Подумал о том, что для многих людей Запада не всегда бывает понятно, почему они готовы сражаться в любых, самых адских условиях. Почему они делают это, заведомо зная, что многие из них погибнут. Именно потому, что любят жизнь и свободу.
— Да, это верно, — согласился Шарль. — А сколько самоотверженного героизма проявили французы Сопротивления.
— Так, значит, надо все это философски
Леон Терзи с жаром принялся за свою книгу.
Глава седьмая
Пакет, завернутый в тонкую непромокаемую ткань, лежал на груди под комбинезоном. Он предназначался для полковника Вахновского, который сейчас руководил обороной в Старом Мясте. Туда, в кварталы старой Варшавы, и пробиралась Регина через мертвые, заросшие травой развалины гетто.
Старое Място, так же как и район гетто, Регина знала отлично. Она родилась и выросла в старом городе, где от каждого дома, от каждой стены веяло седой древностью. Дома стояли здесь веками, будто надеялись пережить время. В одном из таких средневековых домов-крепостей с полутораметровыми стенами, на тесной улочке близ Бонифраторской жила до войны семья Ройзманов. Как же Регине не знать Старого Мяста!
Район гетто Регина тоже знала не плохо. Правда, она не была здесь почти полтора года — с восстания, но была уверена, что не заблудится. В обычных условиях от фабрики Кемлера до площади Красинского можно было пройти за полчаса. Сколько времени затратит она на дорогу сейчас, Регина не знала. Дежурный офицер связи, в распоряжении которого находились курьеры-посыльные, предупредил Регину, что проникнуть в Старое Място можно только через канализационную сеть.
— Вы не бойтесь, пани Регина, — успокоил ее дежурный, — это старые, заброшенные катакомбы, в них почти сухо…
Офицер указал на карте точку, где синим крестом обозначался вход в катакомбы. Он еще сказал, что у входа стоят маяки-солдаты, они подробнее расскажут, как идти дальше.
Но как только Регина очутилась в бывшем гетто, она поняла с первых шагов, что здесь ей не помогут никакие карты. На месте густонаселенного района, в котором насчитывалось полмиллиона жителей, была пустыня, глухая и безлюдная. Там, где были многоэтажные дома, улицы и площади, теперь нет даже тропинок. Регина торопливо перескакивала с камня на камень, перелезала через остатки стен, обходила их, если руины были слишком высоки.
Вдруг Регине показалось, что ей знаком этот красный кирпичный дом с высоким цоколем, вернее — лишь часть дома, развалины первого этажа. Ну конечно. На стене, рядом с почерневшим от гари дверным проемом, Регина увидела ручку звонка — медную голову льва с колечком в позеленевшей пасти. Здесь она жила… Вот каким стало последнее пристанище Ройзманов! Из всей семьи только она одна может прийти на эти развалины, только одна, потому что единственная из Ройзманов осталась жить…
Регина заглянула в подъезд — лестницы не было. Да и вообще ничего не было. Только скрученные железные перила торчали из груды камней. Регина вспомнила — здесь они встретились тогда с Янеком. Здесь она перевязывала его… Вон там спускались в подвал… Как странно. Бывают же встречи, похожие на воспоминания, — с забытыми людьми, с знакомыми местами, с руинами… Она всегда убеждала себя, что там, в Испании, было только увлечение, что она не любила Янека, но… Регине не удалось додумать — ее окликнули двое солдат с повязками на рукавах, охранявшие вход в катакомбы. Они уже несколько минут следили за женщиной, которая что-то искала среди развалин. Спросили пароль и повели ее вниз. Показали узкую нору, прорытую в щебне. Пори уходила под балку, упавшую с верхнего этажа.