Так бывает
Шрифт:
– Вот и чудно, у нас уже все будет готово, и мы сможем проводить старый год и встретить новый, – я говорила, а сама доделывала традиционный праздничный салат «Оливье».
– Катюша, а Луи во сколько будет на связи?
– Обещал к 23 часам быть у компьютера и встретить с нами по скайпу Новый год.
Мы с мамой так расхохотались, что чуть животы не надорвали.
– Вот до чего дошло, с нами за столом будет сидеть компьютер, – смеялась мама.
– Нужно будет сфотографировать это, – давясь от смеха, говорила
– Надеюсь, вы жениться так не собираетесь? – подхватила мама.
– Перестань! Я сейчас лопну от смеха.
К счастью, зазвонил мой телефон.
– Да, алло, – ответила я.
– Катенька! Поздравляю тебя с наступающим! Я уже в аэропорту, и очень надеюсь, что Новый год встречу не в самолете.
– Ирина Петровна! А я хотела к одиннадцати вам позвонить. Спасибо за поздравление! Хорошо бы вам успеть выпить шампанского за Новый год в более удобной обстановке!
– Надеюсь. А что ты так заразительно смеялась?
Я объяснила ей причину нашего смеха, и она тоже посмеялась над этим.
– Вот мой рейс объявляют. Ну, желаю много счастья! И хотя в этот раз оно тебя будет ожидать на проводе, но это все равно счастье. А остальное все прибудет, как суждено. Люблю тебя!
– Спасибо огромное. И вам желаю счастья, очень-очень желаю. Вы самый достойный человек для огромного счастья. Удивимся в новом году!
И мы распрощались.
Михаил Максимович приехал вовремя – как мама расписала, так и получилось.
У нас был уже накрыт стол, подключен компьютер. Все было готово к празднованию Нового года. Я немного нервничала: а вдруг Луи не успеет, и я не увижусь с ним в канун Нового года и первые минуты после боя курантов. Мама заметила это и, как могла, поддерживала меня. С Луи я не разговаривала уже пять дней. Он должен был лечь в больницу, снять гипс с ноги и сделать новые рентгеновские снимки, уже без гипса.
Время шло очень медленно. Хорошо, что было много звонков и разговоров по телефону, звонили мне, и я, в свою очередь, тоже звонила. Это отвлекало. Между такими поздравлениями мы уже успели проводить старый год, и время приближалось к одиннадцати.
Раздался звонок у входной двери.
– Опять что-то она забыла, – пробормотала мама.
– Пойду открою. Может, ей еще одна табуретка понадобилась, – добавила я.
Мы с мамой целый день удовлетворяли потребности нашей соседки, помогая ей то в одном, то в другом. Она была хорошей женщиной, но немного навязчивой.
Я взглянула в глазок, но там было темно.
– У нас свет на площадке перегорел. Нужно будет завтра сменить лампочку.
– Сделаем, – подхватил Михаил Максимович.
Я все равно открыла дверь, и в этот момент на меня просто обрушился запах парфюма Луи и его тела. У меня все внутри задрожало. В следующий миг, когда все же решилась сделать шаг вперед, в темноте я увидела мужскую фигуру. Высокий, стройный,
– Луи? – тихо спросила я.
– Да, моя Кати, это я, – сказал он на английском языке, но до боли знакомом.
Голос был настолько рядом, и вдобавок акустика подъезда его так усилила, что я испугалась.
– Луи! – закричала я и стала терять сознание.
Глава 25
– Катерина, это ты?
Кто-то похлопал меня по плечу, и я обернулась.
– Таня? – я была удивлена и одновременно озадачена.
– Какими судьбами ты здесь? – спрашивала она и, обходя меня по кругу, изумленно покачивала головой.
– А ты какими? – не давала я ей ответа: очень уж хотелось узнать, что она здесь делает.
– Мы, как обычно, всей фирмой приехали сюда, чтобы отдохнуть и подвести итоги. Ты уже и забыла, как это было прежде?
– Ну что ты, помню-помню, – улыбнулась я. – Но произошли изменения? Раньше выезд был в сентябре, а сейчас только август?
– Да, – засмеялась она. – Точно. Но в этом году руководство решило, что это будет август.
Мы перевели немного дух и умерили свое удивление.
– Так какими судьбами ты здесь? – Татьяна удерживала меня взглядом.
Несмотря на дообеденный час, в руках у нее уже был бокал с виски, и она с нетерпением ожидала моего рассказа.
– А я тут работаю, – ответила я.
– Ты?! – она даже задохнулась от неожиданности. – Работаешь? Но как? И почему здесь?!
– Всего и не расскажешь. Просто я танцую в этом отеле. Скажем так: отдых и работа в одном флаконе.
По ее лицу было видно, что ей ничего не понятно. Но я не стала пока вдаваться в подробности и объяснять, что и как у меня происходило и происходит в жизни.
– А что про Семена не спрашиваешь? – игривым тоном спросила она.
– Ты не даешь этого сделать, все пытаешь и пытаешь.
– Ну, что и сказать-то, не знаю. Когда вы развелись, он ходил грустный-грустный… – начала она свое повествование, думая, что мне будет очень интересно узнать, как у него все сложилась. – Прям и не знала, как его утешить.
И в этот момент я четко поняла, что она-то его утешала, как положено: с чувством и расстановкой. И тут же появилась мысль: «А не знала ли она его еще до нашей с Семеном женитьбы?»
Тем временем Татьяна продолжала:
– У него родился ребенок, представляешь? – она смотрела мне в глаза и не находила в них удивления. – Но на матери ребенка он так и не женился.
Я, действительно, не удивилась: все это мне уже было давно известно. Про ребенка вообще, по-моему, узнала первой. А что на этой женщине Семен жениться и не собирался, он мне сказал сам, когда мы встретились с ним, чтобы подписать документы о разводе.