Так бывает
Шрифт:
Тем временем в коридоре послышался шум. Дверь открылась, и я увидела, что пришло больше народа, чем я ожидала. Первой появилась, конечно, мамочка. За ней Ирина Петровна. С мамой приехал и Михаил Максимович, а вслед за ним в палату вошел Семен.
Здесь стало шумно. Запахло цветами, как весной. Все что-то говорили. Мама и Ирина Петровна периодически вытирали слезы. Михаил Максимович сказал, что внуки – это счастье, которого долго ждут, но с появлением этого счастья жизнь становится непредсказуемой.
Только Семен не
– Позвони, пожалуйста, как все утихнет. Очень тебя прошу.
– Хорошо, – пообещала я.
Он взял мою руку, поцеловал в ладошку и поспешил за дверь.
Примерно через полчаса и все остальные разошлись. Мама и Михаил Максимович поехали в мою квартиру. Ирина Петровна к себе домой. Но, выходя из палаты, она попросила связаться с ней по телефону завтра, приблизительно в двенадцать часов.
«Какая тишина!» – вздохнула я, когда ушла медсестра. Быть прикованной к кровати было не слишком привлекательно. Очень хотелось подойти к окну и посмотреть вдаль. Вид ночного города с красивыми огнями действовал на меня, как успокоительное. Много времени я так себя успокаивала, когда рассталась с Семеном. «Ах да!» – вспомнила я о его просьбе и взяла в руки телефон.
– Привет. Ты просил позвонить, как все разойдутся.
– Спасибо, что набрала. Я сейчас к тебе подойду, – как всегда строго и не давая времени на раздумья, проговорил он.
– Но тебя не пустят, уже не приемные часы, – попыталась я как-то отговорить его от этого поступка.
– Ты не хочешь меня видеть?
Его вопрос поставил меня в тупик.
– Нет, ну что ты, я была рада, что ты пришел. Но, может, мы все обговорим по телефону, я тебе должна что-то за страховку, – уже тихо добавила я.
– Господи, о чем ты сейчас думаешь, какая страховка! Я иду, несмотря на то, что ты этого не хочешь. Я хочу с тобой поговорить. И меня пропустят по любому.
Что тут можно было поделать? «Он не меняется, Семен есть Семен», – сказала я себе.
Он зашел в палату, сел на стул возле моей кровати и стал смотреть на меня, не отводя взгляда. А мне почему-то стало смешно, и, чтобы не смутить его и не обидеть его чувств, я решила обратиться к нему с просьбой:
– Подай мне, пожалуйста, водичку.
Он был как будто в забытье и, видно, не расслышал моих слов.
– Ты что-то хотела? – очнулся он.
– Подай, пожалуйста, бутылочку воды, – спокойно повторила я.
– А, да, держи.
Я отпила из бутылки немного воды, и отдала ему.
– Семен, спасибо тебе огромное, что оплатил мою страховку. Честно говоря…
Он не дал мне закончить, прервал:
– Катюша, пожалуйста, не надо меня благодарить. Если
«Ах, да! Я же еще его жена! Это мне на руку, хотя не очень хочется пользоваться его деньгами», – промелькнула мысль.
– Возвращайся ко мне, – проронив это, он опустил голову, и мне даже показалось, что он покраснел.
Я молчала: хотелось переварить его слова. Через пару секунд он продолжил:
– Ты уже достаточно времени погуляла. Ты увидела этот мир с другой стороны. Но мы же были семьей, и мы можем еще раз попробовать.
У меня округлились глаза.
– Сема, о чем ты говоришь?! Я жду ребенка от другого мужчины. Какая семья?! – я начала нервничать, но, вспомнив о своем положении, сбавила обороты.
– Я готов стать отцом этого ребенка, – он произнес эту фразу очень быстро и замолчал, ожидая моей реакции.
– Нет, – четко ответила я.
– Подумай, не торопись. У тебя есть на это время.
– Нет, Семен. Я люблю именно того человека, от которого жду ребенка.
– Но его нет около тебя! Ты ему не нужна, раз его нет. А тебе будет не просто, а я рядом, я очень изменился и хочу сделать тебя счастливой.
Он так много сказал, что я не знала, на что ему в первую очередь ответить.
– Семен! Он не может в данный момент оказаться возле меня. Он живет не здесь, и даже не в этой стране. К тому же он еще даже не знает, что у нас будет ребенок. Поэтому твои обвинения в его сторону напрасны.
– Тем более. Давай этого ребенка оставим именно нам.
– Нет! – чуть не закричала я. И уже более спокойно опять повторила: – Нет.
У меня потекли слезы. Мне было тяжело осознать, что Луи рядом нет, что бывший муж, человек, которого я любила и который дважды предал меня, стал другим и хочет меня вернуть. А я не хочу его возвращать, мне тяжело делать людей несчастными.
– Не плачь. Я не буду тебя больше мучить. Я вижу, ты действительно стала взрослой. Но от этого я еще больше тебя люблю, помни это. И как бы ты не хотела, я буду приезжать к тебе каждый день, привозить фрукты, соки и что-нибудь вкусненькое – то, что ты любила.
Я ничего не ответила. Он поставил мне на кровать красивую коробочку, попрощался и вышел из палаты. Через секунду зашла медсестра и отключила капельницу.
– Какой настойчивый у вас муж, – заметила она.
– Он не мой муж, и уже давно.
– Простите, – извинилась она.
– Не стоит. Он хочет им быть, но быть им уже не сможет никогда, – сказала я, как будто рассуждала вслух.
– Спокойной ночи.
– И вам спокойного дежурства.
Ночь была жуткой. Мне снились страшные сны. То я ползла по лестнице вверх; то падала с каких-то гор песка; то пыталась опять залезть на них, а они осыпались; то эти горы становились каменными, и я поднималась к их вершине.