Так говорил Каганович
Шрифт:
P. S. Он умер внезапно, сидя за вращающимся столиком. Второй инфаркт. Ничто не предвещало.
Эпоху, в которой прошло мое детство, я и поныне воспринимаю всерьез. Но иногда с улыбкой повторяю такие стихи, кажется, Николая Глазкова:
Люблю грозу в конце июня,
Когда идет физкультпарад,
И стойко мокнет на трибуне
Правительственный аппарат…
И все же – почва и судьба.
Заснеженное кладбище Ново-Девичьего монастыря. Широкий обелиск
На камне появилась новая надпись: «Каганович Лазарь Моисеевич», даты рождения и смерти. Мне сказали, он хотел, чтоб были выбиты еще два слова: «Большевик-ленинец».
Каганович не оставил ни завещания, ни сберегательной книжки. Золотая звезда Героя Социалистического Труда за номером пятьдесят шесть, шесть орденов и шесть медалей.
Все иные оценки остаются иному веку.