Так говорили в советских комедиях
Шрифт:
— Железный парниша! (Эллочка)
— Вас, конечно удивил ранний визит неизвестного мужчины? (Бендер)
— Хо-хо! (Эллочка)
— Я к вам по одному деликатному делу. (Бендер)
— Ого! (Эллочка)
— Вы вчера были на аукционе и произвели на меня чрезвычайное впечатление. Только вы, с вашим женским чутьем, могли выбрать такую художественную вещь. Продайте мне эти стулья. Я дам вам десять рублей. (Бендер)
— Хо-хо?
86. — Кстати, сейчас в Европе и лучших домах Филадельфии принято наливать чай через ситечко. Необычайно эффектно и элегантно. Мне как раз знакомый дипломат привез из Вены. (Бендер)
— Хо-хо! (Эллочка)
— Хо-хо?! Ого-го! Давайте меняться! Вы мне стулья, а я вам ситечко? Хо-хо? (Бендер)
— Железно! (Эллочка)
87. Положение было ужасное. В Москве, в центре города, на площадке девятого этажа стоял взрослый человек с высшим образованием — абсолютно голый. Идти ему было некуда. Он скорее согласился бы сесть в тюрьму, чем показаться в таком виде. Оставалось одно — пропадать. (Автор)
88. Бурлил Дом народов. Поэт Никифор Ляпис-Трубецкой был здесь своим человеком. Он знал кратчайшие пути к тем оазисам, где брызжут светлые ключи гонорара под широколиственной сенью ведомственных журналов. (Автор)
89. — Доброе утро! (Ляпис-Трубецкой)
— А, Никифор Ляпис-Трубецкой! Привет! (Редактор)
— Написал замечательные стихи. (Ляпис-Трубецкой)
— О чем? Вы же знаете, у нас сугубо медицинский журнал. (Редактор)
— Учел. «Баллада о гангрене»! (Ляпис-Трубецкой)
— Что ж, это интересно. Давно пора в популярной форме излагать идеи профилактики. (Редактор)
— «Страдал Гаврила от гангрены, Гаврила от гангрены слег». (Ляпис-Трубецкой)
90. — «Баллада об измене»! «Гаврила был неверным мужем, Гаврила женам изменял». Ну, как начало? (Ляпис-Трубецкой)
— В общем, хорошо. Но нехорошо. Мы — молодежный журнал, а вы рассказываете о каких-то неправдоподобных вещах. Ну, где вы видели, чтобы мужья изменяли женам? Я лично такого совершенно не помню. И потом, это же наши мужья, это же наши жены. Это абсолютно нетипично. (Редакторша)
— Правильно! У меня есть другой вариант. «Гаврила был примерным мужем, Гаврила женам верен был». (Ляпис-Трубецкой)
— Вот! Вот это гораздо лучше. И, заметьте, намного острее. (Редакторша)
91. «Баллада о мигрени»! «Служил Гаврила бюрократом, Гаврила бюрократом был». (Ляпис-Трубецкой)
92. «Баллада о подмене»! «Хоть был пожарником Гаврила, Гавриле дали фильм снимать». (Ляпис-Трубецкой)
93. — Это вы здесь воду льете? Нашли место для купания! Вы с ума сошли! Слушайте, вместо того, чтобы плакать, может, пошли бы вы в баню? Посмотрите, на кого вы похожи! Прямо какой-то пикадор… (Бендер)
— Ключ! (Щукин)
— Что ключ? (Бендер)
— От квартиры. (Щукин)
— Где деньги лежат?.. Вы инженер Щукин? (Бендер)
— Да-а. (Щукин)
— И Вы не можете в квартиру попасть? (Бендер)
— Не-ет. (Щукин)
— Хе-хе, это же так просто! (Бендер)
94. — Я из газеты. Что случилось? (Корреспондент)
— Пишите: «Попал под лошадь». (Бендер)
95. Вы не имеете права выносить мебель! Это произвол! Стул для меня не роскошь, это мое орудие производства! Я на нем сижу, я на нем творю! (Ляпис-Трубецкой)
96. Сколько раз я говорил, что красть грешно… Гигант мысли, отец русской демократии, особа, приближенная к императору, — и такие мелкоуголовные наклонности. Учтите, попадете за решетку, я вам передачи носить не буду. Вы мне в конце концов не мать, не сестра и не любовница! (Бендер)
97. — Ляпсус-Трубецкой здесь живет? (Бендер)
— Ляпис-Трубецкой. Это я. (Ляпис-Трубецкой)
— Это вы и есть? Что же это вы, товарищ? Прогонять казенного курьера — это, знаете ли, чревато. (Бендер)
98. — Попрошу вас, гражданка, очистить стул. (Бендер)
— Нет, сидите. Они не имеют права. (Ляпис-Трубецкой)
— Насчет прав молчали бы. (Бендер)
— Сядьте, не дам вывозить мебель! (Ляпис-Трубецкой)
— Оказание сопротивления при исполнении служебных обязанностей, статья 215. Ваша фамилия, гражданка. Будете свидетельницей. Кем вы приходитесь обвиняемому? (Бендер)
— Это моя жена. (Ляпис-Трубецкой)
— Дача ложных показаний — статья 321, раздел 3, пункт «ж»… Гражданка, или вы встанете, или он сядет! (Бендер)
99. — Вывожу мебель. (Бендер)
— Нет, не вывозите. (Ляпис-Трубецкой)
— Как не вывожу, когда именно вывожу! Привет! (Бендер)
100. В Доме народов был тот ералаш, какой бывает только на конских ярмарках, и именно в ту минуту, когда всем обществом ловят карманника. (Автор)