Так и будет?
Шрифт:
Пьер замолчал, набрал воздух и продолжил:
– …Но рано или поздно для развития и прогресса не останется места. И что? Тупик? Какой тогда в этом всем глубинный смысл для всего человечества, если рано или поздно мы зайдем в тупик. Круговорот материальной жизни и никакого душевного спокойствия.
Пьер символично выдохнул. Он давно никому так не выговаривался, хотя его рассуждения были довольно обобщенными и наивными, но это лежало совсем на поверхности и вылетело при первой же возможности.
– То есть ты не видишь смысла в существовании человека?
– Сам не вижу, поэтому
– Да, как ты круто завернул… – потер затылок Рахула.
– Может быть тебе попробовать поискать смысл в отдельных сферах жизни, сменить профессию, например, а не биться над смыслом жизни всей планеты?
Пьер промолчал, пожав плечами.
– Хм… Я постараюсь помочь тебе найти Монаха, Пьер.
– Да найти-то я его нашел. Мне его поймать нужно.
– Поймать… У меня для таких целей есть только рыболовная сеть.
– Да нет, – улыбнулся Пьер, – поймать в другом смысле. Не поймать, а догнать и встретиться.
– Настигнуть Монаха ты сможешь, когда правильно сформулируешь свой вопрос.
Пьер задумался.
– А что неправильного в вопросе о смысле жизни?
– Это настолько размытый вопрос, на который можно ответить очень по-разному. Тебе нужно подумать о чем-то более конкретном, что именно тебя беспокоит. В чем первопричина твоего обеспокоенного состояния при размышлениях о смысле жизни.
Собеседники на минуту замолчали. Пьер совершил вторую попытку почувствовать вкус манящего сладкой сливочностью чая, но ничего опять не вышло.
– Вкусно? – кивнул Рахула на чашку в руке Пьера.
– Не знаю. Не чувствую ничего, кроме запаха… Рахула, а кем ты здесь работаешь и как живешь?
– Я монах общины Кайлас, по совместительству слежу за порядком на нашем поселении, порядком восхода и захода солнца, наступления снега. Слежу за количеством яков на поселении. Самое главное, чтобы у нас не было голодных, измученных, расстроенных, и все шло своим чередом.
– А как же ты следишь и влияешь на восход и заход солнца?
– Я слежу, но повлиять я никак на него не могу, это же Солнце.
– А зачем ты следишь?
– Солнцу, как и Луне, человеку, яку, дереву и ветру отведено определенное время на земле в течение суток, недели, месяца, года, десяти лет, века, тысячелетия и вечности. И важно, чтобы это время находилось в гармонии. Например, если вдруг Солнце ушло раньше, значит его время занимает Луна, а это значит, что гармония нарушена. Луна эту гармонию нарушить никак не может, потому что сама по себе является мерилом времени. Значит, нужно искать первопричину нарушения этой гармонии. Или ветер дул-дул и пропал совсем не в то время, когда ему это полагается. Это случается, как это и было в день Юпитера, когда вдруг начался пожар в одном из домов поселения – ветер стих, чтобы не разносить дальше огонь по другим домам. А почему начался пожар? Потому что як не съел заготовленную траву с прошлого дня – она высохла и загорелась. Не съел як траву, потому что недостаточно проголодался в прошлый день на работе. Не проголодался, потому что работал меньше положенного времени на день.
– И так до первопричины. – резюмировал Рахула, заметив, что Пьер может потерять нить.
– То есть, яку полениться нельзя, потому что все сгорит?
– Нет, просто во всем должна быть гармония. – утвердительно подвел черту Рахула.
– Хорошо, а сколько же отведено времени человеку на земле?
– В течение суток человеку отведено шестнадцать часов, остальное время его сознание покидает землю. За меньшее он не успеет сделать намеченного, а если он на земле находится больше шестнадцати часов – сильно устанет, и нарушится гармония в его душе.
– Интересно, а время для человека в течение месяца и года измеряется в днях?
– Да, верно, в течение месяца или года мало что меняется для человека. Бывают случаи, когда ему для гармонии необходимо покинуть землю на несколько дней, но тебе это, я думаю, пока не грозит. Главное научится управлять сутками и гармонией этих суток.
– А сколько отведено человеку в течение тысячелетия?
Рахула улыбнулся и хотел было ответить, но его отвлек сильный металлический стук на улице. Солнце ушло за облака, поднялся сильный ветер и начал метать металлические котелки и остальную утварь по площади. Рахула вскочил.
– Пойду соберу! – крикнул он из дверей сквозь ветер.
Пьер остался за столом и задумался:
«Сколько же сейчас времени? А сколько мне осталось времени на земле на этот день? Я вообще сейчас на земле или покинул землю? Я ведь сплю. Или нет? Или я сплю, когда выбегаю по лестнице в густой шумный город, еду в зорбе-метро и продаю суперчехлы. Может, Сава мне только снится и его вечная беготня за материальным благом. И заводы-пароходы, виртуальная реальность, экономика и деньги. Это действительно больше походит на неспокойный сон, в котором я пытаюсь угнаться не за живым Монахом, а за химерным куском невидимого мне огромного пирога, который делят все жители планеты».
– Выходи! – крикнул спустя некоторое время Рахула.
Пьер вышел на площадь, ветер стих, солнце снова выглянуло из-за облаков, но было уже гораздо ближе к горизонту и красного цвета. Оно уже прошло высшую видимую точку Кайласа. Значит в скором времени, по памяти Пьера, должен был появиться Монах.
По прошествии получаса, или чуть больше, площадь опустела, люди ушли, закрыв свои лавки и сложив легкие шатры, защищавшие их от солнца. Пьер заметил легкое движение за площадью, ближе к подножью.
– Это он! – воскликнул Пьер.
– Тот человек? – ответил Рахула.
– Да-да! Это он! Бежим!
Пьер бросился со всех ног перебегать площадь по направлению к Кайласу, Рахула побежал за ним. Пыль поднялась, как от табуна лошадей, и сопровождала бегунов всю пробежку.
Рахула, отмахиваясь от пыли, кричал Пьеру:
– Ты уверен, что ты так его догонишь?
– Не знаю, но идет он намного медленнее, чем бы бежим!
Монах был метрах в трехсот от них, и его уже хорошо было видно – желтая кашая и темные длинные волосы, собранные в пучок над головой. Он единственный так выглядел во снах Пьера. Поэтому Пьер без сомнения бежал к нему.