Так кто тут хомо сапиенс?!
Шрифт:
Детей у супругов не было, Ирина попросила мужа завести собачку – маленькую, дорогую и красивую. Пролистав кучу собачьих справочников, супруги остановились на йоркширском терьере: забавный вид, длинная шелковистая шёрстка, живой и задорный взгляд. Прекрасные компаньоны, любители прогулок, обожатели детишек. И в один прекрасный день в семье Ирины и Павла появился маленький баловень с длинной родословной, тянущейся корнями из далёкого графства Йоркшир.
Генри попал в рай. С ним носились, как с ребёнком. Ирина подолгу гуляла с пёсиком. Два раза в неделю мыла малыша, расчёсывала красивую шёрстку, завязывала на чёлке забавные разноцветные бантики, шила и покупала ему одёжку. Генри,
Прошло семь лет. Беда пришла откуда не ждали. Реки коньяка и шампанского текли в семье изо дня в день. Ирина и Павел усиленно отмечали по вечерам окончание каждой удачной сделки. Вскоре Ирина перестала выходить на работу, а следом и Павел день ото дня стал оставаться дома. Дела в фирме шли хуже и хуже. Исчезли куриные грудки. Ирина часто с утра не могла вывести Генри погулять, а тот не привык дома делать свои дела, терпел до последнего, пока хозяева смогут оторвать голову от подушки и хоть ненадолго вывести пёсика на улицу.
Генри погрустнел. Теперь его почти не мыли и не расчёсывали, исчезли бантики и красивые костюмы, а в один из чёрных дней Ирина открыла дверь и выставила пёсика на лестничную клетку.
Генри сутки просидел под дверью. Он не понимал, за что его прогнали. Он честно нёс свою службу. Научился охранять квартиру, всегда предупреждая хозяев о чужаках. Он мухи не обидел в своей жизни и безумно любил Ирину. Генри плакал под дверью – ему было холодно и голодно.
Мимо него провели знакомую овчарку. Она зарычала на соседа. Стало ещё страшнее, но он готов был сражаться даже с овчаркой, лишь бы хозяйка увидела это. Наконец, она вышла: надоел скулёж за дверью. Женщина оделась, решительно взяла собаку на руки и вынесла во двор в твёрдой уверенности, что его обязательно кто-нибудь возьмёт. Пёсик породистый, дорогой. Недаром же им восхищается весь дом, вот пусть и берут себе.
Генри обрадовался Ирине, бросился к ней на руки, стал лизать её ладони. Он был готов искупить свою вину любой ценой, сделать всё, чтобы простили. Ирина резко взяла собаку за холку и нетвёрдой походкой потащила к лифту.
Татьяна Николаевна шла с работы после тяжёлой ночной смены в больнице. Работать хирургом не каждому по силам. Эта профессия – одна из самых экстремальных в медицине. Хирургию выбирают осознанно, по зову сердца. Эти врачи нужны всегда, без них невозможно представить больницу или поликлинику. Они вправляют вывихи, «чинят» переломы, удаляют опухоли, вырезают аппендициты и проводят множество других операций в зависимости от своей специализации. Результат их труда реально ощутим и всем понятен. Главное в работе врача – здоровье пациентов.
Всю жизнь Татьяна Николаевна спасала людей и даже сейчас, на пенсии, она продолжала полноценно работать, включая ночные дежурства. Как все врачи Татьяна Николаевна любила жизнь немного больше, чем пациенты, потому что именно хирурги часто видят, как хрупка жизнь, как трудно её спасти. Дома ждали муж, сын с невесткой, двое внуков, две кошки и собака породы пойнтер.
Подходя к подъезду, Татьяна Николаевна услышала слабое скуление из кустов: жалобное, тоненькое и безысходное. Быстро раздвинув ветки, она с изумлением обнаружила грязного трясущегося Генри. Он плакал. Нет, он не просто плакал – он прощался со всеми. Татьяна Николаевна знала эти животные звуки: так плачут, когда уже ничего не ждут.
Она с детства любила собак. До появления породистого пойнтера в их семье много лет прожила дворняжка, подобранная с улицы. Бережно вытащив Генри из кустов, Татьяна Николаевна побежала к лифту.
Трель телефонного звонка разорвала уютную тишину тёмно-серого московского вечера. Лайка Казан спал крепким сном после сытного ужина, слушая одним ухом, что происходит вокруг. Хозяйка подняла телефонную трубку.
– Оля, здравствуй! Ты мне очень-очень нужна. У нас беда. Мы подобрали семилетнего йоркширского терьера, но вынуждены его вернуть хозяевам. Хозяева – алкоголики. Сказали, если до субботы собаку у них не заберут, то они отнесут его в ветеринарную лечебницу и усыпят. Мы, к сожалению, его держать не можем. Он не очень ладит с кошками, да и пойнтер его затаптывает. Попробовали отдать матери невестки, но у той аллергия, да такая сильная: лицо опухло, руки и ноги чешутся, лимфоузлы под мышками воспалились. В общем, выручай! Времени остаётся ровно сутки.
Казан услышал нервную речь.
– Постараюсь. Обязательно, постараюсь помочь. К себе взять не могу. Не примет моя лайка чужую собаку, а малыш и так натерпелся. У нас есть одна старушка, у неё три недели назад умер семнадцатилетний пёсик Антошка. Постараюсь ей предложить. Татьяна Николаевна, попросите, пожалуйста, хозяев не усыплять Генри. Подержите его немного. Думаю, завтра заберу.
Начались переговоры. Казан чертовски устал за этот вечер: хозяйка долго разговаривала о каком-то Антошке, а каком-то Генри, стучала полночи по клавишам компьютера, без конца носилась на кухню и заваривала кофе, наконец, окончательно «ущёлкавшись», отвалила спать.
Генри не спал в ту ночь… Совсем не спал. Его снова принесли в квартиру к пойнтеру. Он лежал в коридоре под дверью и, наверное, думал: я никому на свете не нужен, наверное, лучше умереть. Вот и эти тоже подержали у себя и снова отнесли к прежней хозяйке, а та – вернула сюда, что же я делаю не так, ведь любил всех, так старался быть лучшим… Генри прикрыл глаза.
Утром он оказался кушать, а после прогулки молчаливо лежал у порога. Татьяна Николаевна ушла в больницу на сутки. Он собирался умереть.
Ближе к вечеру невестка Татьяны Николаевны принесла сумку, посадила в неё Генри, достала два оставшихся ещё от старых времен комбинезона Генри и поспешила на улицу. Они спустились в метро. Там было шумно, душно и страшно. Кто же знал, предполагал, что там, внизу, произойдёт ещё одно страшное предательство. Невестка Татьяны Николаевны передала сумку с Генри в руки незнакомой женщины, от которой пахло большой страшной собакой. Генри сжался: «Это конец…»
Но злоключения ещё не кончились, женщина крепко прижала к себе сумку, попрощалась с невесткой Татьяны Николаевны, уверенно вошла в вагон. В этот миг Генри понял, что именно сейчас оборвалась последняя ниточка, связывающая с дорогими ему людьми. Впереди ждала страшная неизвестность.
Ему стало жарко. Тётка давила жаркими и нервными руками сумку, в которой он сидел. Генри высунул язык, тяжело задышал, попробовал выбраться из переноски, не тут-то было: противная тётка держала его как клещами. Наконец, они вышли из вагона и пошли по переходу в метро. Генри уже начал подумывать: если несут куда-то, может, не убивать?! Может, это новая хозяйка?.. Но она ведь совсем не умеет обращаться с йорками. Больно давит руками, не понимает, что мне плохо, явно нервничает. Задумала что-то плохое?..