Так кто же развалил Союз?

Мороз Олег Павлович

Заседание Политбюро 6 июня 1988 года. Горбачев:

– О переводе (Нагорного Карабаха. – О.М.) в Армению не может быть и речи – этим спровоцируем геноцид (не ясно, какой геноцид имеется в виду. – О.М.)… Единственное, с чем мы никогда не согласимся, – это поддержать один народ в ущерб другому. И пусть нас на этот счет не шантажируют. И, конечно, мы не позволим и не должны ни в коем случае допустить, чтобы истину искали через кровь. А что касается превращения НКАО в автономную республику, то это тоже должно ими самими быть обсуждено и решено (как видим, выдвигается и такой способ решения проблемы Нагорного Карабаха – повысить

его статус, из автономной области превратить в автономную республику. – О.М.) Так что совесть у нас чиста. Корысти у нас нет никакой. Будем так и действовать. Что касается преступников из Сумгаита, будем судить строго, но по закону.

Как раз строгого и справедливого суда над «преступниками из Сумгаита», как мы знаем, не получилось. В общем-то, все «спустили на тормозах».

Заседание Политбюро 4 июля 1988 года. Горбачев:

– Да, мы видим недовольство нашей политикой. Какой выход? Вводить войска?.. Люди недовольны тем, что конференция (XIX Всесоюзная партконференция. – О.М.) никак не отреагировала на проблему НКАО. Обстановка выходит из-под контроля – дело может кончиться резней… (Словно бы и не было страшной резни в Сумгаите; словно бы она не продолжается в других местах. – О.М.) Пересмотр границ нереален. Так толкнем на гибельный путь, и не только в этих районах…

Заседание Политбюро 8 сентября 1989 года. Горбачев:

– Мы должны исходить из нерушимости сложившихся административных и республиканских границ. Мы уже объелись проблемами отделения Абхазии (17% абхазов, 72% грузин) – как отделяться? Нагорный Карабах – тут как? Не знаю, как потом будет складываться, а сейчас, если мы пойдем на передел границ, сорвем всю перестройку и всю нашу Конституцию. А Ельцин уже выступил за отделение Прибалтики.

Вот и Ельцин уже упомянут. Как пособник «сепаратистов».

Горбачев не знает, как решить проблему Карабаха

Хотя Горбачев и упорствовал в нежелании создавать прецедент в переделке границ, в узком кругу он признавался, что одного этого нежелания недостаточно, что он, в общем-то, и сам не знает, как решить проблему Карабаха. Его помощник Анатолий Черняев пишет в своем дневнике, что 9 октября 1988 года генсек позвал к себе его и другого помощника Георгия Шахназарова. Поговорили о том, о сем, и вдруг Горбачева «прорвало насчет Карабаха»:

«Встал против нас, сидящих, и произнес: «Я хочу, чтобы по-человечески, чтобы не дошло до крови (а ведь до крови давно уже дошло – вспомнить хотя бы Сумгаит. – О.М.), чтобы начали разговаривать друг с другом... Действует коррумпированная публика. Демирчян (армянский первый секретарь ЦК) собирает своих, в Баку мобилизуют своих, а интеллектуалы армянские обанкротились: ничего ведь предложить не могут, ничего, что вело бы к решению. Но я и сам не знаю решения. Если б я знал, я не посчитался бы ни с какими установлениями, ни с тем, что есть, что уже сложилось и т. д. Но я не знаю!»

Ценное признание. На публике никогда такого не услышишь, но вот в узком кругу…

Между тем конфликт разрастается. В разных местах происходят новые погромы, нарастают потоки беженцев.

В январе 1989 года президиум Верховного Совета СССР принимает решение о введении особого управления в Нагорном Карабахе, осуществить которое Сахаров предлагал еще за полгода до этого.

Видя, что Горбачев упорно не желает «изменять границы», дабы «не создавать прецедента», Сахаров выдвигает другую идею – сделать все национально-территориальные единицы Союза республиками, равноправными республиками. Тогда и Нагорный Карабах не надо будет ни оставлять в Азербайджане, ни присоединять к Армении: все будут равноправными самостоятельными республиками.

В июне 1988-го в интервью журналу «Огонёк» – его у Андрея Дмитриевича взял еще один мой приятель, тоже сотрудник «Литгазеты», ныне покойный Гриша Цитриняк – Сахаров так говорил об этом:

– В предлагаемой системе должны быть только республики. Бывшие автономные области тоже превращаются в республики. Например, республика Нагорный Карабах не будет принадлежать ни Армении, ни Азербайджану – она будет сама по себе и получит право вступать в экономические и другие отношения с теми, с кем сама захочет. От такого решения выиграют все граждане страны. И только на таком пути, как мне представляется, можно добиться решения национального вопроса.

Эту идею Сахаров закрепит в своем проекте конституции.

На практике, конечно, вряд ли эта всеохватная глобальная идея окажется более осуществимой, чем переделка границ в одном лишь сравнительно небольшом районе Союза. Реально все движется совсем в другом направлении…

О любопытном эпизоде, связанном с «карабахской эпопеей» Сахарова, рассказала его жена Елена Георгиевна в журнале «Коммунист», в июне 1990 года, когда Андрея Дмитриевича уже не было в живых. В декабре 1988 года группа москвичей вместе с Андреем Дмитриевичем побывала в Закавказье. Среди других встреч, была и встреча с первым секретарем ЦК Компартии Азербайджана Везировым. Этот деятель два часа читал им популярную лекцию о «крепкой азербайджанско-армянской дружбе». Наконец Сахарову удалось пробиться через его хорошо поставленный монолог, объяснить, с какой, собственно говоря, целью они приехали. Поддержала мужа и Елена Георгиевна, сказала: вот, мол, вы обижаетесь, что мир не замечает вашего дружелюбия – так проявите его: вот в Армении сейчас случилось страшное землетрясение (имелось в виду землетрясение в армянском городе Спитак 7 декабря 1988 года), такая беда, там сейчас клочка земли нет, чтобы приткнуться, так сделайте дружелюбный жест – отдайте армянам Карабах, весь мир будет вас за это вечно благодарить. И тут коммунистический вождь преобразился. «Землю не дарят, – отрубил он. – Землю завоевывают. Кровью». И еще повторил: «Кровью!»

«Так и закончился наш разговор с властью в Баку, – подводит итог Елена Георгиевна. – Везиров обещал кровь. Она пролилась!»

Все закончилось войной

В январе 1992 года между Азербайджаном и Арменией началась полномасштабная война из-за Карабаха, которая завершилась перемирием лишь в мае 1994-го. Победу одержала армянская сторона. С тех пор Нагорный Карабах существует как самостоятельное, фактически независимое от Азербайджана государство – Нагорно-Карабахская Республика, хотя и мало кем признанное (признали ее лишь Армения, Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье).

Но настоящего мира здесь по-прежнему нет. Азербайджан не желает смириться с потерей Нагорного Карабаха, так же, как Грузия не желает смириться с потерей Абхазии и Южной Осетии, Молдавия – с потерей Приднестровья…

Правда, все-таки кровь уже не льется здесь так обильно.

«Черный январь» в Баку

Отдельный трагический эпизод, косвенно связанный с кровавой карабахской историей, – «черный январь» 1990 года в Баку. Отчасти случившееся здесь напоминает то, что произошло в Тбилиси менее чем за год до этого, только в еще более кровавом варианте.