Так строилась железная дорога
Шрифт:
Цзинь Гоин и Ван Жоюнь подумать не могли, что Ши Цзинтянь будет таким внимательным и пригласит директора детского сада Наньнаня и поселкового председателя на ужин. После того как две женщины вошли в комнату, они искренне поблагодарили председателя У и директора Сюй, выпили немного, и за столом сделалось очень оживлённо. Лицо Цзинь Гоин за столом зарделось румянцем, глаза её часто обращались к Ши Цзинтяню, при виде которого в груди её трепетало невыразимое чувство любви.
После ужина Ван Жоюнь специально удалилась и попросила шофёра отвезти её и Наньнаня в проектный отдел. Ши Цзинтянь и Цзинь Гоин плечом к плечу двинулись в сторону проектного отдела. Цзинь Гоин спросила, правда, ли, что ему нравится Наньнань. Ши Цзинтянь ответил: «Нравится, потому что Наньнань – смышленый и понятливый мальчик», Цзинь Гоин спросила, что сказал
– Ты думаешь, вы друг другу подходите?
Ши Цзинтянь искоса взглянул на неё и сказал:
– Если тебе так кажется, то подходим.
Цзинь Гоин в темноте улыбнулась и попросила его впредь не называть её главным инженером Цзинь, в частной обстановке он может звать её Гоин.
После проверки бюро получило премию в размере восьмисот тысяч юаней, и для Те Цзяня стало непростой проблемой, требовавшей долгого размышления, то, как эти деньги распределить. Вечером Те Цзянь позвал в комнату для совещаний Дан Хунци, Сяо Иху и Цзинь Гоин. Они решили наградить оба отдела и вручить площадке для изготовления и монтажа конструкций моста второго отдела, занявшей первое место внутри бюро, премию в двести тысяч юаней, а первому отделу – премию в сто пятьдесят тысяч юаней. Затем в управление участком, чтобы объявить об этом, вызвали начальников обоих отделов. Неожиданно между ними возник спор. Работники площадки для изготовления и монтажа конструкций моста, конечно, были рады, и Юань Тинфэн заявила, что они первыми на всей линии достроили площадку, первыми залили балку весом в девятьсот тонн, именно им добавил баллов заказчик, поэтому абсолютно верно, что их площадке дали первое место. Ван Жоюнь заспорила с ней, что первому отделу отдавать второе место несправедливо: они первыми на всей линии начали прокладывать тоннель и тоже получили дополнительные баллы за смесительную станцию. Хотя в тоннеле проверка и выявила некоторые небольшие недостатки, но это никак не повлияло на рейтинг всего участка – с чего бы тогда им занимать второе место?
Те Цзянь, видя, что руководители обоих отделов даже раскраснелись, споря друг с другом, расхохотался, постучал рукой по столу и сказал, что их спор его очень радует. В споре он разглядел надежду, разглядел, как устремлены его ребята к цели. Но пусть все помнят: нужно стараться изо всех сил в том, что они могут контролировать, а итоговый результат должен достигаться естественно, а не по принуждению, потому что во всяком деле успех и поражение относительны и могут сменять друг друга.
– Место, где мы находимся, – строительное бюро «Китайских железных дорог». Каковы мы, таково и строительное бюро «Китайских железных дорог». Кем мы являемся, тем является и строительное бюро «Китайских железных дорог». Если у нас есть блеск и слава, то и у строительного бюро «Китайских железных дорог» не будет тьмы и позора. Строительное бюро «Китайских железных дорог» выбрало нас, горячо любящих компанию, преданных ей людей, и оно всегда будет помнить работников, бескорыстно внесших вклад в строительное бюро «Китайских железных дорог».
Речь Те Цзяня вызвала шквал аплодисментов. После этого Ши Цзинтянь, заливаясь краской, выразил свою точку зрения и сказал, что его отдел будет стараться догнать и перегнать второй. Сяо Иху с язвительной насмешкой сказал, что надеется, первый отдел догонит и перегонит второй, но, по его наблюдениям, каким бы методом первый отдел ни воспользовался, сделать это будет очень трудно. Ши Цзинтянь в ярости закричал:
– Заместитель Сяо, вы нас слишком презренными считаете? В следующий раз первый отдел ни есть, ни пить не будет, а первое место возьмёт!
Это распределение премий и рейтинг управления участком вызвали в первом отделе бурю негодования. Была поздняя ночь. Чжу Хунцзюнь, Чжао Хуалян, Ван Фантай и Лян Лили собрались в комнате для заседаний проектного отдела, наперебой обсуждая случившееся и изливая свое недовольство. Лян Лили сказала, что первому отделу дали сто пятьдесят тысяч юаней, а площадке второго отдела дали на пятьдесят тысяч больше. Это совершенно сбивает с толку. Ван Фантай сказал, на пятьдесят тысяч меньше всё-таки лучше, чем вообще без премии. Чжу Хунцзюнь, прищёлкнув языком, обвинил Ван Фантая в отсутствии устремлений. Какая разница: пятьдесят тысяч или не
После заседания Кун Цинжун не стал возвращаться с Юань Тинфэн на площадку, а, полный энтузиазма, вышел из комнаты для совещаний и, повернувшись, пробрался в кабинет Лань Хуадо. Лань Хуадо сидела за компьютером и глядела в экран. Повернув голову, она увидела, что вошёл Кун Цин-жун и с улыбкой спросила, что у него за дело. Кун Цинжун ответил, что дел у него нет, он лишь пришёл посмотреть на богиню его сердца. Лань Хуадо сказала, раз уж он считает ее богиней, не нужно ли снабдить её ритуальной табличкой и ежедневно ей кланяться. Кун Цинжун подошёл к ней поближе и сказал, что таблички ей он давать не будет, может лишь её порадовать. Лань Хуадо знала, что Кун Цинжун испытывает к ней симпатию, у неё тоже были к нему чувства: иногда не видеть его или не слышать его голоса было для нее нерадостно.
Юань Тинфэн и Ань Сюэжун вернулись на площадку и позвали в комнату для совещаний Цзы Ци и Гао Юнхэна. Цзы Ци спросила, где управляющий, Юань Тинфэн сказала, что он снова пошёл к Лань Хуадо. Цзы Ци, надув губы, сказала, что они отравились. Юань Тинфэн, моргнув, поглядела на неё и, не понимая, переспросила, чем же они отравились. Цзы Ци ответила, что они выпили любовное зелье. Гао Юнхэн, сбитый с толку, сказал:
– Да разве? Управляющий сказал, что пойдет к начальнику Лань за деньгами, на стройке бригады ждут зарплаты, чтобы мы отправили им деньги, а они вернулись домой на Новый год.
Пока они так судачили, на площадку с чертежами приехал Чжу Хунцзюнь. Стоя в дверях, он постучался. Цзы Ци распахнула дверь, увидела, что это он, и крикнула:
– Сестрица Сюэжун, твой товарищ пришёл!
Ань Сюэжун знала, с какой целью он приехал: это было ясно ей без всяких слов. Юань Тинфэн тоже поняла, что среди ночи приезжать к Ань Сюэжун Чжу Хунцзюнь не стал бы ни по какому делу, если бы не был тайно в неё влюблён. Тогда она вытолкала их обоих из комнаты для совещаний и сказала, чтобы они шли в соседний отдельный кабинет. Чжу Хунцзюнь закрыл дверь, намеренно разложил на столе чертежи и попросил Ань Сюэжун на них поглядеть. Ань Сюэжун несколько раз просмотрела чертежи, но никаких проблем не разглядела. Все это казалось ей странным, она сказала, что вопрос с расстоянием между высотной отметкой и креплением решён, разве есть ещё какие-то вопросы по части техники? Чжу Хунцзюнь расхохотался и сказал, что на самом деле никаких дел у него не было, он просто приехал с ней увидеться. Ань Сюэжун, повернув голову, улыбнулась и сказала:
– Первое место не занял и смириться не можешь?
Чжу Хунцзюнь покачал головой и ответил:
– Я рад и тому, что ты первое место заняла. Начальник Те и секретарь Дан и так неловко себя чувствовали: и так, и так боль бы кому-то причинили, ведь первое место только одно, кто-то так или иначе его получил бы, а кто-то – нет. Поэтому, раз уж дали его вашей площадке, я приехал вас поздравить.
Ань Сюэжун понравились его слова, она сказала, что рада принять его поздравления, спросила, искренни ли они. Чжу Хунцзюнь развёл руками и ответил:
– Искренние, неужели не веришь?
Ань Сюэжун с нежностью улыбнулась и сказала, что верит, и поблагодарила Чжу Хунцзюня.
Ши Цзинтянь и Чжу Цзылай вернулись в проектный отдел. Директор финансового отдела Чжоу принёс в комнату для совещаний из столовой немного закусок и жареную курицу, а ещё притащил две бутылки водки, подозвал Чжао Хуаляна и Ван Жоюнь, и все они в безрадостном настроении все вместе выпили, заливая водкой печаль. Чжао Хуалян, сидя в стороне, взял в зубы куриную ножку, а на колени положил свою любимую гитару, правой рукой стал перебирать струны. Он сказал, что второй отдел получил на пятьдесят тысяч больше – больше мучиться не стоит, бог с этим всем. С этими словами он стал петь под гитару «Разойдёмся»: «Разойдёмся, все признаем. Все забудем, все оставим… Все простим, свободны будем. Не вернёмся, все забудем.» Его грубый голос глубоко проникал в душу и, словно ножом, резанул по сердцу Ши Цзинтяня и Ван Жоюнь. Ван Жоюнь выпила рюмку и упрямо сказала, что пойдет к Те Цзяню добиваться справедливости. Она не верит, что Те Цзянь что-то сделает ей, женщине.